– Она скоро съедет. Не переживай.

Меня начала бить мелкая дрожь.

– Слушай, я иногда веду себя, как дура. Сначала думаю, потом делаю. Наверное, мы все же торопимся. Я тебя совсем не знаю…

Хэнк молча сел на диван и посмотрел на меня с любопытством.

– Что ты молчишь?

– Изучаю тебя.

– Зачем?

– Чтобы избавиться от проблемы, что мы совсем не знаем друг друга.

Я села рядом с ним.

– Из-за тебя у меня в голове полнейший кавардак.

– Привыкай.

Я подняла на него глаза, пытаясь понять – шутка ли это.

– Я приму душ и лягу спать. Завтра на работу.

Он кивнул.

Стоя в душе, я подумала о том, что мой поступок безумен, но от того лишь более прекрасен. Я почти никогда не позволяла себе никаких взбалмошностей, безумств. Несмотря на импульсивность, я всегда оставалась трусихой и чрезмерное внимание уделяла общественному мнению. Сейчас же мне хотелось стать другой. Смелой, решительной. Совершать глупости, не думая о последствиях. Ведь сюда приехала новая я. Так пусть и ведет она себя по-новому.

Я широко улыбнулась этой мысли. Хэнк не мог мне навредить. Если бы хотел, то уже сделал бы это. Но я видела в нем некоторый трепет передо мной и невольно представляла, что с Хелен он был другим. Я не такая, как она. Значит, со мной все будет по-другому.

Сейчас смеюсь над этим детским лепетом. А тогда все было очень серьезно.

Решив быть безбашенной до конца, я вышла в гостиную мокрая, обернувшись в полотенце. На полу оставались следы, с волос капала вода.

Хэнк сидел на том же месте, откинувшись на спинку дивана. Услышав, что я подошла, он открыл глаза, а затем выпрямился от удивления. Тяжело сглотнул, оглядев меня.

– Ты в курсе, что ты голая?

Я кивнула, глядя ему прямо в глаза.

– Можешь мне тоже кое-что пообещать?

Я с любопытством склонила голову набок.

– Не бегай больше по коридорам в своих шортиках. Следующий, кто увидит тебя в них, получит по морде.

Я запрокинула голову и рассмеялась. Хэнк встал и притянул меня к себе.

– Серьезно. Ты хоть понимаешь, как выглядишь в них? Сплошная провокация для сексуально озабоченных парней.

– Неужели? – спросила я, задыхаясь от восторга, когда его губы впились в мою шею. – А ты к таким, случайно, не относишься?

– Чисто случайно – именно к ним и отношусь.

– И что? Удалось мне тебя спровоцировать? – едва смогла спросить я между поцелуями.

Он прижался ко мне низом живота, и я поняла ответ на свой вопрос. Удалось.

Полотенце скользнуло вниз. Думать о чем-то я уже не могла. Схватив Хэнка за пояс джинсов, стала пятиться к спальне, увлекая его за собой. Он покорно шел, на ходу стягивая футболку. Возле кровати он схватил меня за затылок и шепнул на ухо.

– Либби. Я очень грубый.

– Хочу убедиться, – я готова была взорваться от одного его голоса, щекочущего прядь волос у моего лица.

Он плотоядно улыбнулся, собственнически поцеловал и развернул спиной к себе. Толкнул на кровать. Сжал мои бедра так, что кожа промялась под сильными пальцами. Я и пикнуть не успела, как он овладел мной. Он действительно был груб. Никакой нежности, никакой прелюдии. Он просто имел меня, наслаждаясь моими криками. Он тянул меня за волосы, прижимал к кровати, наклоняясь, оставлял засосы на спине и плечах. Когда я была на грани, он развернул меня к себе лицом, резким движением закинул мои лодыжки себе на плечи и добил меня парой сильных движений. Ему нравилось смотреть на меня, на мое лицо, когда я изнемогала от удовольствия, громко стонала, забывшись, и достигала пика, выкрикивая его имя.

Я лежала, содрогаясь от все новых и новых волн эйфории. Такого со мной не было никогда. И, возможно, уже не будет. Хэнк поцеловал меня, на этот раз нежно, удивительно нежно, шепнул что-то ласковое, но я уже отрубилась, поскольку силы иссякли. Я чувствовала, как он прижал меня к себе и грел всю ночь своим телом.