–Пап, Надя останется у меня. Она сегодня перебрала. Я ее везу домой. Завтра приедет.

На том конце, похоже, отец в шоке и что-то еще говорит.

–Нет. Все нормально. Не говори маме. Сегодня пусть останется у меня.

–Хорошо.

–Хорошо. Спокойной,– и отключается.

Даже боюсь спросить, что, на заявление о моем состоянии, сказал папа. Уверена, он тоже в бешенстве. Вот во что обошлась моя самостоятельность.

Через двадцать минут въезжаем в город, снегом прилично занесло, но наша машина активно лавирует несмотря на непогоду.

Брат молчит, хотя судя по его дыханию, которое выровнялось – он немного успокоился.

Кто-то звонит ему на телефон, но он сбрасывает звонок.

Через минут тридцать мы оказываемся у многоэтажки, где его квартира. Я там была всего один раз и то тогда, когда приезжали отмечать ее приобретение.

Коля паркуется у самого дома и выходит, не забывая при этом открыть дверь передо мной:

–Пошли, принцесса,– сказано немного с иронией, но он берет меня на руки, блокируя машину, ставя на сигналку, и несет

в дом.

Его квартира четырехкомнатная, уже в прихожей меня встречают его чемоданы, которые он еще не распаковал. Вся квартира похожа на истинно холостяцкое жилье. Все выдержано в серых и металлических тонах. Современная мебель, удобная и вместительная кухня и две спальни.

Коля ставит меня на ноги и идет на кухню, снова без слов. На дворе ночь, хорошо, что в его квартире тепло. Иначе я бы рухнула без сил.Тут меня начинает так трясти, что зубы стучат…Но это больше от пережитого страха и стресса. Сажусь на край дивана, чтобы немного прийти в себя.

Коля выходит из кухни и подходит ко мне, подавая мне в руку стакан с янтарной жидкостью. По запаху понимаю, что это коньяк.

–На, выпей,– говорит он, когда замечает, что руки мои дрожат.

Пытаюсь поднести стакан ко рту, но вся дрожу, поэтому стакан больно бьет по губам, и я вскрикиваю.

Брат тяжело вздыхает, опускается ко мне на четвереньки, накрывает мою руку своей и осторожно направляет стакан к моему рту.

Делаю глоток, начиная кашлять…Горячая жидкость проходит по горлу, обжигая, спускается по пищеводу.

–Еще пару глотков,– говорит он, не обращая внимания, что от крепости напитка из глаз даже слезы начали стекать по щекам.

Он почти насильно вливает в меня оставшуюся жидкость из стакана и только потом отходит. Новый приступ кашля, который сотрясает все мое тело, но после него, как ни странно, мне становится спокойнее.

Брат, оценив мой внешний вид, приносит какой-то плед, чтобы прикрыть мои ноги.

Только теперь замечаю, что нога порядком опухла, как и рука, лицо все жжет с одной стороны особенно, колготки порваны, а юбка повернута…

–Нога болит??– спрашивает Коля, снова поджимая губы.

Знаю наизусть этот жест, который означает, что брат просто в бешенстве, но сдерживается.

Его пальцы касаются моего лица, от чего вздрагиваю, постепенно Коля касается моей щеки.

–Надя, я сейчас еле-еле сдерживаюсь…Если еще раз тебя увижу с тем типом, то убью…сначала его, а потом…– он замирает, молча притягивает меня к себе, обнимая.

Наверное, я только этого и ждала, потому что начинаю заливаться слезами, орошая всю его рубашку.

Он тихо поглаживает меня по спине и тяжело вздыхает:

–Надь, клянусь…если бы он…я бы его убил…понимаешь?? Больше так не делай со мной…-голос его в конце обрывается, показывая его волнение.

Киваю головой, потому что от рыданий прилично сдавило горло.

–Я с ума сойду, если с тобой случится что-то, тигренок,– тихо шепчет брат, но я отчетливо слышу его слова.

Сердце сдавливается тисками, жутко плохо от осознания, что причинила столько всего брату…я знаю, он за меня жизнь отдаст.