Но, ветер, всё ещё касаясь волшебной птицы, уловил настроение духа-хранителя и его недосказанную фразу.

– Мне тоже нужно знать, – тихо прошептал ветер. – Я знаю тебя очень хорошо, даже если мы нечасто общаемся, то всё же остаёмся быть частью одной природы.

– Я хотел сказать, что, возможно, нас ждёт что-то очень плохое скоро. Мой… наш лес, наша земля… – Из глаз волшебной птицы закапали слёзы. От внешней радости не осталось и следа. – Ветер, ты же знаешь, что происходит сейчас с большинством волшебных земель этой планеты, особенно с пограничными зонами?

– Ты говоришь о проклятии, набирающем силу от сезона года к сезону? – Ветер стал обжигающе холодным и колючим, даже словно его потоки сгустились и стали плотнее.

– Я не знаю… Я потерял небесный талисман… – Свиристель был безутешен.

Небольшой шарообразный кулон, чей золотистый металл удерживал в себе удивительный мерцающий камень цвета ночного неба с проблесками золотого пирита и полосками ярко-синего цвета, был потерян с шеи несколько дней назад. Свиристель называл его своим талисманом.

Ветер внезапно утих и потеплел. Теперь он очень мягко перебирал пёрышки Свиристеля.

– Извини, я подумал, что причина была в тебе. Я почему-то уверен, Свиристель, что причина несчастий, которые сейчас происходят с остальными волшебными владениями, не в таинственном проклятии, а в том, что их духи-хранители за долгие века изоляции от магии уже деградировали или только начинают сходить с ума. Я никогда не был уверен, что твой очень «небесный талисман» такой уж всесильный или хоть как-то защищает наш лес. Нет. Это всецело твоя заслуга. Это ты сам трудишься и не даёшь лени поглотить твой разум.

– Удача отвернулась от меня, – пробормотал тихо Свиристель себе под нос. Сделал глубокий вдох, наполнив свои лёгкие волшебного существа свежим воздухом, чтобы тот омыл его опустошающую грусть внутри.

Произнеся слова из древнего сказания о создании мира, он чувствовал, что ещё сильнее уверен в том, что его талисман точно был из тех самых драгоценных камней, что возникли в недрах Земли в момент её создания. Некоторые духи подсмеивались над ним, полагая, что он просто придумывает некие сверхспособности в своём воображении и наделяет свой маленький талисман немыслимой силой. Однако существовали духи и постарше, которые были гораздо мудрее, чем скромные хранители участков лесов, пустырей и водоёмов, но их мнение по этому поводу узнать было довольно затруднительно. Даже для такого волшебного существа, как Свиристель, обратиться за правдой к древним богам напрямую было нелёгкой задачей. Боги с незапамятных времён сосуществовали с человеческой цивилизацией и редко обращали внимание на вопросы или просьбы волшебных существ.

– Но, Ветер…

– Моё мнение – это всего лишь моё мнение. Оно не обязано быть правдой или ложью. Мнение никак не изменяет мир. Это всего лишь моя точка зрения, – прервал возражения Свиристеля ветер. – Но оно основано на том, что я не замечал никаких особых чудес, происходящих с тобой или с лесными обитателями, всё то время, пока ты носил его на своей шее.

– Ветер! – Свиристель был глубоко обижен подобной честностью со стороны друга. Но он уже понял, что он остался один. Волшебный ветер перестал дуть, и вокруг осталось только обычное движение свежего воздуха осеннего леса.

Древнее озеро, образовавшееся когда-то от падения метеорита, располагалось недалеко. Свиристель чувствовал, что ему обязательно нужна моральная поддержка в данный момент, но не столь честная, как от Ветра. В данный момент ему нужен был, скорее, такой же чокнутый друг, как и он сам. Как бы то ни было, а лес пограничного мира, хоть и не был заселён волшебными существами, как холмы, но всё же существовал за счёт небольшого потока магии, его питающего. Деревья его использовали очень рачительно и не были склонны к болтовне. Но кое-кто ещё здесь обладал постоянно хорошим расположением духа, отличался озорством характера и мог бы дать самому Свиристелю форы в безумных предположениях и веры в невероятное. Птица расправила крылья и полетела к этому озеру.