В праздничный Сочельник, проводившийся традиционно всем поселением за общим столом, Инесса, выловив Богумила, призналась ему в любви. Она предложила ему жить у нее. Богумил впервые в жизни покраснел, ласково взял ее за руку и ответил ей, что лучше – жить у него. Мужчина есть мужчина, тем более не абы какой, а шериф… В скором времени Инесса перебралась в хижину Богумила, и они стали жить вместе. Население было в восторге, ведь они думали, что очаровательная Инесса сможет обуздать дикий пыл Богумила. Жители назвали это событие – «Чудом Сочельника».

Проживая с Инессой, Богомил действительно становился мягче и покладистей. Инесса помогала ему по хозяйству, а также давала советы по работе с поселковым населением. Первое время Богумил просил не вмешиваться в его работу, во избежание конфликта интересов или коррупционной составляющей. Но со временем, доверие к Инессе возросло. Инесса изящно растопила ледяное сердце нашего шерифа. Она говорила:

– Богумил, малыш, ну сними ты эту каску, хотя бы дома. – и аккуратно снимала с его огромной головы рыцарский шлем, – Ты всего лишь малыш, бэмби, травмированный ребенок, ты просто скучаешь по мамочке…

Богумил опускал глаза, руки и начинал всхлипывать. В такие моменты он терял весь свой боевой облик. Инесса снимала его орлиные крылья, причесывала волосы, помогала стянуть высокие сапоги со шпорами, убирала подальше саблю и кормила его бигосом, как малыша с ложечки.

Теперь Богумил исполнял обязанности шерифа более спокойно, он стал добрее, мягче разговаривал с жителями, с заботой и трепетом помогал им, не включал музыку на полную мощность, использовал наушники, которая любезно подарила Инесса. Но, к сожалению, такое благоденствие продолжалось недолго.

В одно прекрасное утро, когда Инесса готовила Богумилу бигос, он долго не появлялся на кухне, и до сих пор не поцеловал ее, обняв за талию со словами: «Доброе утро, Инессик». Вместо этого Богумил вошел в кухню в полном обмундировании: парка, шлем, крылья, сабля, галифе и в сапогах. Позади него стояло два местных жителя – старика. Богумил держал в руках лист бумаги.

– Богумил, что это? Что случилось? – испуганно прошептала Инесса.

– Инессия Йоргенсен! Уведомляю вас о вынесенном мною постановлении о вашем немедленном задержании!

– Богумил, что за шуточки! – вскрикнула Инесса.

– Не перебивайте и слушайте основания задержания и ваши права в присутствии двух понятых. – негромко произнес Богумил. Похоже ему было нелегко это произносить.

– Вы задерживаетесь как лицо подозреваемое в организации дестабилизационной ячейки в поселке Ольшоц.

Далее Богумил сухо зачитал права задержаной.

– Кто донёс на меня? – спросила Инесса.

– Я. Я составил рапорт и санкционировал оперативные мероприятия по внедрению в вашу организацию. Я подробно задокументировал все ваши попытки дискредитации местного шерифа. Я раскрыл это «дело пятой колонны».

– Богомил, милый, малыш, зачем ты так со мной?! – горько всхлипывая произнесла Инесса.

– Прекратите эту игру, Фру Йоргенсен, вы втерлись ко мне в доверие, только лишь на основании преступных мотивов вашей организации. Распишитесь здесь, далее вы будете конвоированы в фюльке в суд, для решения вопроса избрания меры пресечения.

– Но я же люблю тебя, Богумил!

– В нашем возрасте любви не бывает, Фру Йоргенсен, а только лишь холодный расчет.

После этого Богумил включил на полную громкость свою любимую песню «Перемен», так чтобы все жители слышали и вывел Инессу Йоргенсен в наручниках и кандалах на одной ноге.

Через год, после того как Ольшоц из поселка городского типа превратился в колонию-поселение, Богумила перевели в другое место, повысив по должности.