И из безопасного убежища сарая Мэл объявил Бориса спасителем, ведь разве не он только что спас их всех, больших и маленьких, независимо от вида, от мародеров и не позволил им захватить еще больше из их стада? Животные на ферме согласились и приняли это как Евангелие. "Были бы неисчислимые потери и безмерная боль, если бы не божественное внимание и сила Бориса, нашего Господа и Спасителя", - провозгласил Мел.

После того как Борис был провозглашен Господом и Спасителем, была проведена оценка количества потерянного Джозефом, пожилым 12-летним 900-фунтовым хряком. В свои 12 лет и 900 килограммов он никогда не покидал сарай. Семь из них, семеро своих, были потеряны во время облавы: две овцы, две козы, включая ангорского козла Билли Сен-Сира, и три ягненка, одним из которых был Бу, единственный ягненок Пралин.

Молли утешала Пралин. Они прижались друг к другу в сарае, прижавшись носами к перилам стойла. По другую сторону перил Мел сказала Пралин верить и принять Бориса как своего Спасителя, и что однажды она снова воссоединится со своим дорогим маленьким Бу.

"Правда?" сказала она с надеждой.

"Пралине", - сказала Молли.

"Бог мне свидетель", - заверил ее Мел.

* * *

"Это издержки ведения бизнеса", - сказал Хуан Перельман на следующий день. "Это цена, которую мы платим за то, что у нас есть ферма на краю цивилизации". Он стоял у забора на дороге вместе с тремя рабочими фермы, пока они оценивали ущерб, нанесенный накануне вечером. "Сколько мы потеряли?"

"Шесть, я полагаю", - сказал таец".

"Ну, хорошо. Все могло быть гораздо хуже. Что мы потеряли?"

"По последним подсчетам, две овцы, две козы и два ягненка. Один из козлов, боюсь, был ангорским бараном".

"Ну, блин, по крайней мере, в этом году у нас есть одна стрижка и мохер, чтобы доказать это".

"В последнее время он болел из-за кишечных паразитов".

"Хорошо", - сказал Перельман. "Надеюсь, он сожжет их задницы".

Мужчины засмеялись.

"Я забыл, что сегодня Ид аль-Фитр. Я их путаю, и, в общем, мне следовало бы знать. Это то, что наступает после Рамадана, когда бы это ни было. Он меняется каждый год. Надеюсь, в следующем году кто-нибудь из вас вспомнит, и мы будем готовы к тому, что нас ждет".

"Вот и беда", - сказал китайский джентльмен.

"О, вы его знаете?" - риторически спросил даос.

"Никогда в жизни его не видел", - ответил его земляк.

Египтянин взял свою жизнь в свои руки, когда пересек границу на израильской земле и подошел к Перельману и рабочим. Он был одет в разноцветные синие и фиолетовые одежды, которые развевались на ветру, и головной убор. Его личность была скрыта шарфом, и египтянин говорил на условиях анонимности. "Эти евреи держат в руках чудовище, красного джинна". Он развел руками и указал на ту часть мошава, которая граничит с Египтом. "Именно на этой земле, в этом месте, эти евреи выпустили против моих братьев злого духа, который вредит, оскорбляет, обижает всех мусульман и является мерзостью для Аллаха". Мел пошел вдоль ограды этого злого мошава, чтобы засвидетельствовать разговор и поделиться им с другими, если понадобится. Рабочие посмотрели на Хуана Перельмана, который ничего не сказал. Пока египтянин продолжал говорить, Перельман продолжал слушать.

"Хвала Аллаху во всей его славной мудрости, что ни один брат-мусульманин не заразился от мерзких неверных свиней. Мы собираем пожертвования для бедных только для того, чтобы они тоже могли получить праздничную еду и принять участие в праздновании Садака аль-Фитр, благотворительности, связанной с нарушением поста."

"Я - эти евреи. Не наше дело жертвовать животных, чтобы накрыть твой стол или накормить бедняков".