Тима возился вокруг небольшой круговой основы с фиолетовым кольцевым свечением в центре. Вдруг загорелось еще три круга, но уже на стенках самого маяка. Он что-то нажал на панели и только потом подошел к броненосцу.

– Ничего не слышно? – поинтересовался он.

– Ничего, – кратко ответил солдат, не поворачиваясь, а всё наблюдая за местностью. – Почти ничего.

Металлические ноги силового костюма у Тимы были по диаметру чуть меньше, чем у броненосца. Корпус отсвечивался зелёными неоновыми линиями. Толстые железные плечи усыпаны снегом, и лишь стеклянная капсула, которую держала многофункциональная шея, могла показать, кем Тима на самом деле являлся.

Тревожный сканер всё бегал по лесу в поисках цели. Никого. Будто растворились или пропали. Может, отошли назад, когда поняли, с кем имеют дело. Бронированный боец на их месте поступил бы также.

Но вот сканер вновь показал цель. Пушки не спали и начали заражаться для сокрушительного залпа, но умолкли, когда направились в сторону куда-то бежавшего в спешке зайца-русака. Животное двигалось вдоль грустных деревьев и не представляло никакой опасности для маяка. Может, тот, кто охотился за ним, и был опасен или силён, но сканер уже отчаянно говорил, что никого кроме зайца рядом нет. А что тогда было сверху?

Вероятно, система подумала, что стрелами падающие снежинки и есть атака? Возможно.

Вдруг до приятелей начал доноситься гулкий звук. Шум, исходящий от маяка, напоминал разгоревшуюся бурю.

– Так быстро?! – обрадовался броненосец тяжелым тоном.

– Еще бы! – самодовольно ответил Тима. – Я и не с такими механизмами работал.

После он предложил согреться в корвете.

Боец бы и дальше продолжал свой пост, но охотиться на зайцев и отбиваться от снежинок не есть служба. Наверное, стоит отдохнуть. Спустя не задумчивую секунду они тяжелыми шагами двинулись к звездолёту. Взошли на трап и закрыли за собой дверь.

Броненосец встал возле стенки, и толстенные жестяные листы показали хрупкую девятнадцатилетнюю девчонку азиатской внешности. Её прибранные назад аспидно-черные волосы всегда восхищали Тиму. Взгляд несмелый, но значительный. Лицо было настолько мягким и ухоженным, что хотелось накрыть её пуленепробиваемым стеклом и покорно охранять всю свою жизнь.

– Тебе чай разогреть, или молоко? – подойдя к приспособлению для напитков, проговорил Тима.

Юрико взглянула на себя в зеркало, и, поправляя волосы, со стеснением ответила: – Молоко.

Замерев, Тима услышал ответ, и только затем двинулся. Ему было тесно в своём силовом костюме, да и неудобно было копошиться с машинкой для напитков этими толстенными, как железные сардельки пальцами. Возле маяка он преимущественно работал с панелями для настройки программ. Но с машинкой для напитков это было так неуклюже и забавно, что Юрико пришлось чуть сдержать смех.

Вскоре стакан горячего молока и блюдце с тем же содержимым, но тёплым, находилось на столе. Тима напоследок поднёс печенья, побаиваясь раскрошить тарелку. Юрико по-детски уселась на стул и просящим образом взглянула на Тиму.

Тот отошел чуть от стола. Спустя секунду зелёным свечением охватило всё помещение. Неоны на костюме неистово разгорелись до слепоты в глазах. Мгновение и на полу стоял черный кот с серыми отблесками на свету. Его ухоженная, но к великому сожалению не-глаженная шерстка уже вся просилась в объятия нежных рук Юрико, но он ждал, пока зелёный жетон у него на шее потухнет.

Вскоре он запрыгнул ей на колени, чуть прошелся, устраиваясь, и свернулся в неясный глубок. Постепенно урчание проникло в уши. Юрико подобрала со стола горячее молоко, а Тима всё согревался на коленях своего верного товарища.