По пути домой Вася успел рассказать, что буквально через два часа удалось привлечь внимание какой-то колонны, ему одолжили бензин, и он группу… не нашел. Вернувшись в город, он взял машину начальника и несколько раз проехал по шоссе к месту съезда и обратно, провел переговоры с вертолетчиками на воскресные поиски.

Измученные семнадцатичасовыми приключениями «охотники», оставшиеся без охоты, не задавали вопросов, а просто наслаждались возможностью не двигаться.

Остается загадкой, почему так произошло, ведь Васю предупреждали о движении точно по колее. На какую «колею» на следующий день выводил пришедший в себя начальник своего водителя, осталось для Володи неизвестным.

Да это и не важно. Важно то, что трое друзей после душевых процедур вдыхали чайный запах от большого количества заваренного чая, заполнявшего небольшую кухню.

Но мысленно возвращаясь вновь и вновь к недавно пережитому, Владимир нашел в происшедшем подтверждение старой истины – «доверяй, но проверяй». Вниманию ко всем обстоятельствам предполагаемого дела его учили в военном училище. Участие в серьезном деле в качестве приглашенного не освобождает последнего от неприятностей. Так что всегда можно найти способ тактично включиться в контроль и помощь в ходе подготовки. И только в этом спасение от подобных «охотничьих» приключений…

…А чай был не просто хорошим, он был великолепным!

Татьяна Михалкова

… Короткий зимний день клонился к вечеру. Таня прошла на кухню, привычным движением включила электрический чайник, достала из холодильника утренний бутерброд, присела на табурет, задумалась. Зима в этом году стояла нехолодная и почти бесснежная. В окно стучал мелкий противный дождичек – и так весь день. Сегодня даже не вышла погулять.

Таня предалась размышлениям, какие здесь у них в Воейково, бывали зимы – с хрустящим под ногами снежком, с сугробами у калиток, с сосульками, свисавшими с крыши. Катались с ближайших холмов на лыжах, бегали по лыжне, далеко в лес, аж до самого «Домика лесника», детишки устраивали на пруду каток, малышня съезжала со склонов на саночках. Весело щебетали возле дома синички, красногрудые снегири сидели в саду – они облепляли кусты черной смородины, поклевывая сморщенные ягодки. Довольно часто Таня видела, как белочка перебегала с дерева на дерево прямо на приусадебном участке, лес-то ведь был близко. Струйки дыма устремлялись из печных домов-срубов прямо в небо и медленно растворялись в синей ночи. Где-то брехал «ничейный» пес, идя вечером по дороге к Котельной, можно было слышать, как в сараях копошится скотина. Сельские улочки-проезды, заметенные снегом, были пустынны, труднопроходимые узкие тропочки меж сугробов слабо угадывались в быстро наступавшей ночи – селяне ложились рано. Перед сном Таня всегда подходила к окошку в своей маленькой комнатке с жарко натопленной бабушкой выбеленной печкой, приоткрывала штору и глядела на звезды… И ей становилось очень-очень грустно и светло, будто она предвидела это свое зимнее одиночество, которое наступит еще через много десятилетий. Затем Таня целовала на ночь бабушку, залезала под ватное, стеганое одеяло, из которого делала «конверт», в ногах устраивался кот Кишай… Таня погружалась в сон, завидную беззаботность которого не могли уже нарушить никакие звуки извне.

Таня улыбнулась своим воспоминаниям: она помнила свое детство так, как если бы оно было вчера. Это было счастливое детство.

Куда все девалось? Шестьдесят лет пролетели незаметно, особых достижений в Таниной жизни не было, помнить ее будут недолго.