На проявляемых негативах медленно проступал ясный и поражающий своим реализмом образ. «Христос пришел к нам в дом», – написал фотограф.
Именно первая фотография показала миру человека с Плащаницы. На негативе Пиа изображение стало позитивом, как если бы образ был фотографией человека, а Плащаница – фотографическим негативом[11].
Замечательную догадку, что на Плащанице находится негативное изображение, сразу стали воспринимать как доказательство истинности реликвии, поскольку негатив стал известен в Европе только после изобретения Ньепса в начале XIX века.
«Святая Плащаница Христова сама каким-то невообразимым образом представляет собой фотографически точный негатив; да еще с огромным духовным содержанием!
Этой Святой Плащанице, этому удивительному в человеческий рост негативу, гораздо больше тысячи лет. А ведь нашей-то новоизобретенной фотографии всего лишь 69 лет!.. Тут, в этих коричневых отпечатках из Гроба Господня, кроется необъяснимое чудо», – писал Пиа.
13 июня 1898 года история с фотографией (и первое известие об открытии, сделанном С. Пиа) была опубликована в генуэзской Il Cittadino. На другой день новую тему подхватывает общенациональная ежедневная газета Corriere Nazionale, а 15 июня соответствующее сообщение помещает полуофициальный орган Ватикана – Osservatore Romano.
К моменту фотографирования полотно выцвело, и зрители с трудом различали лишь неясные очертания. Вот почему негативы Секондо Пиа, показавшие изображение с необыкновенной ясностью и выразительностью, произвели сенсацию. Открывшееся на фотографии лицо было несравнимо выразительнее и отчетливее, чем то, что было видно на самой Плащанице, так что возникло подозрение в мистификации. Пиа должен был доказывать свою честность. В результате дискуссии был впервые поставлен вопрос о том, чем в действительности является образ на Плащанице.
Туринская Плащаница: негатив и позитив.
Museo della Sindone (Музей Святой Плащаницы). Турин, Италия
Ученые расходятся во мнениях
Религиозный подъем второй половины XIX – начала XX века не ослабил противостояния Католической Церкви и светской власти в политике, религии и антирелигиозного позитивизма в науке[12]. Это противостояние осложнялось модернистскими процессами в самой Католической Церкви. К примеру, в иезуитском ордене существовало течение болландистов (от имени их лидера Жана Болланда), стремившихся освободить историю Церкви от «балласта легенд».
Особенно острый характер научные дискуссии в этот период приняли во Франции[13]. Два примера.
Шестидесятилетний каноник, профессор церковной истории Католического университета Лиона Улисс Шевалье (болландист) обнаружил и опубликовал многочисленные архивные документы, имеющие принципиальное значение для понимания истории Плащаницы: послания и папские буллы времен нахождения Плащаницы в Лире (Франция), в том числе адресованный папе меморандум средневекового противника подлинности реликвии епископа Труа Пьера де Арси.
Кроме документов, в 1899–1903 годах Шевалье опубликовал целый ряд брошюр, в которых пытался доказать средневековое происхождение Плащаницы. Его выступления оказали огромное влияние на отношение к Плащанице ученого сообщества, поскольку профессор был крупнейшим во Франции специалистом по истории средневековой Церкви.
«Просвещенные католики» считали своим долгом выразить сомнение в подлинности реликвии. Отражением их взглядов была статья «Святая плащаница» на страницах Католической энциклопедии (1913). В ней излагалась версия профессора Шевалье о средневековом происхождении полотна. Французская академия наградила Шевалье солидной премией в 1000 франков.