Что и говорить, а накрыла Кристина Антона этой зелёной повесткой дня, апологетом которой она, скорей всего, является. И тогда многое насчёт её нестандартного поведения получает для себя разъяснение. Все эти активисты современных, да и прошлых течений, обладают и несут собой нестандартную технику и выражения мышления. А так как они провозглашают новые идеи и доносят всё это до людей, ещё не внявших тому, что они никуда не денутся и им не удастся отсидеться у себя дома в тёплом уголке от всех этих тенденций нового миропорядка и изменений, и их правоприменения в общую и частную сторону, то они почти что всегда ведут себя громогласно, с вызовом общественному порядку. И с ними попробуй поспорь в плане хотя бы попросить их быть чуточку потише и помедленней в сторону доводить до всех то, чего они декларируют, то в миг ты будешь изобличён, как враг прогресса и свободы воли.

– Что стоишь. Иди, выполняй заказ. – Отсылает Антона с глаз долой Кристина. И Антон, погружённый в полную растерянность, на ватных ногах уходит туда, откуда он вот такой весь вышел, в административный закоулок, где его уже ожидают с нервными и волнительными лицами его коллеги по рабочему процессу. Где в них так и читается желание немедленно знать, что там случилось такое, что у тебя, Антон, лица на месте нет. А это такое удивительное и в чём-то фантастическое дело, – кто знал, что такой факт твоей реальности будет замечен, – что не может никого из нас оставить равнодушным даже к тебе.

И вот лучше бы они все помалкивали и занимались бы своими прямыми обязанностями. Тем более, как не им, каждый вечер сталкивающимся с результатом того, к чему ведёт излишнее любопытство, и тяга лезть туда, куда тебя не просят, не знать, к чему всё это ведёт. Но они спросили, и сами тогда напросились.

– Вот. – Ставит на стол вазу со столовыми приборами там Антон, так многозначительно на слова ставя своих коллег в позу полного икс, то бишь недоразумения.

– Что вот? – ни черта не поймёт администратор ресторан Казимир, с какой это стати Антон себя так дерзко ведёт. Его по-хорошему спрашивают, что к чему, а он тут их прямо на три буквы посылает так завуалировано. Ну раз вы так хотите знать, то Антон всё как есть расскажет, ничего не только не утаивая, а он плюс ко всему тому, что было можно и не можно рассказать, и от себя некоторых домыслов прибавит, что б, вам всем тут пусто было за вашу трусость, по причине которой теперь им тут ломай голову над тем, какой столовый прибор выбрать для подачи к столу той стерве.

И как это всегда бывает, то умолчать в себе свою откровенную глупость не могут те, кто считает тут себя самым умным, а всех остальных дураками.

– Надо, – с умным и глубокомысленным лицом делает вот такое заявление кто-то из глубины коллег, подсобный рабочий Алексаил, – с ориентироваться с её заказом. Если она закажет суп, то мы ей подадим ложку, ежели макароны, то вилку…А если пирог? – прямо срезает Алексаила шеф-повар Микеле, в край удивлённый озвученным Алексаилом ассортиментом блюд, которые только по его разумению могут присутствовать в ресторане приличного толка, под его руководством. – Какие-такие макароны?! – в нервный озноб выпадает от таких слов Микеле.

И, конечно, Алексаил был заткнут в себя всем тем недоразумением, которое он себе вдруг позволил и на которое ему указал Микеле.

А этот Алексаил, что за человек такой подозрительный, и кто его вообще принял в этот дружный и сплочённый на одной идее, сделать жизнь насыщенней и питательней для всех людей, коллектив, не только не собирается знать своё место, там, в углу кухни, у посуды, а он считает, что как и все тут имеет право на своё слово. И раз Микеле у него интересуется и получается, что с его мнением считается, то он не промолчит, как от него всеми ожидается очень глубокомысленно, давая всем тут пищу для размышления в положительную для себя сторону, – Алексаил всё-таки не полностью конченый человек, знает, когда заткнуться, – а он сволочь такая, это своё мнение вытаскивает в свет.