– Ну, хорошо, – наконец решилась она. – Позвони мне, как только закончишь поиски, все-таки надо поговорить спокойно, с перспективой.

Эфэсбэшница кивнула головой, и черные развернулись, дружно потопали к стоянке. Оля сморщила носик:

– Спасибо.

– За что? – чувствуя, как колотится в груди сердце, вяло спросил следователь.

– Катя о тебе помнит, вчера все допытывалась, когда снова придешь.

– Давай сегодня вечером, – часто дыша, предложил Волобуев, – заодно поговорим.

– Хорошо, – согласилась женщина. – До встречи.

Она чуть приподняла открытую ладонь с длинными тонкими пальцами с матово-бирюзовым лаком на ухоженных ногтях, повернулась и не спеша зашагала к «мерседесу».

– Что это было? – громко и непонятно к кому обращаясь, вопросил командир омоновцев.

Блинов тяжко сел на мокрую и грязную кучу разноцветных листьев.

– Везуха, – тихо сказал и расстегнул форменную куртку, – везуха…

Следователь бессмысленно и безразлично смотрел прямо перед собой: из-под багряного сломанного листочка выбрался крупный рыжий муравей, встал на задние лапки, пошевелил долгими, гнущимися под собственной тяжестью усиками, вернулся назад и вытащил какую-то козявочку; Волобуев прищурился, заметил обломок крылышка и красненькую сморщенную головку; закинув на горб поклажу, муравей бодро побежал от одного грязного и стоптанного вовнутрь ботинка к другому, стараясь держать равновесие, огибая большие корявые сучки, цепко удерживая добычу; ветерок, спустившийся с верхушек деревьев, подталкивал его в усы, шевелил перепончатым обломком крыла; влажные порывы воздуха вжимались в раструбы штанин расплывшегося на холодной подстилке человека, клонившегося от перепада внутреннего давления в мутный больнючий сон.

Омоновец вежливо кашлянул. Блинов поднял звенящую голову, протянул руку – ему помогли встать. Пошатываясь и переминаясь с ноги на ногу, он скорее попросил, чем приказал:

– Как стемнеет – закругляйтесь и на базу. Вряд ли что-то еще интересное сегодня будет.

– Что с прочесыванием? – уточнил командир.

– Дойдете до конца, – махнул полковник. – Если обнаружите что-либо, с вами остаются эксперты, передадите им. Подвезете их до управления. А я домой – жутко устал.

Он побрел, пошатываясь, к парковке, омоновец неожиданно для самого себя покрутил ему вслед пальцем у виска, спохватился, строго посмотрел на подчиненных. Полицейские сделали вид, что ничего не заметили, по команде развернулись и потопали довыполнять задание.

Волобуев-Блинов долго усаживался в машину, сначала хотел сесть назад, но недовольный и замерзший водитель сердито пробурчал, что заднюю дверь заклинило, и следователь дернул ручку передней.

Сиденье было слишком придвинуто к панели, крупный полковник не помещался, водитель, придушенно ругаясь, возился у пола с рычагом отвода пассажирского места. Наконец кресло отъехало на нужное расстояние, следователь почти упал в продавленное седалище и потянулся за ремнем безопасности.

– Да не надо, не надо, – плачущим голосом воскликнул пожилой водитель, – кто нас с ментовскими номерами останавливать-то станет?

«Волга» взрыкнула, выбросив из выхлопной трубы сизые ошметки и облако пара, и подернувшись, покатила к трассе.

Потемнело, опять пошел меленький нудный дождик, не разбрызгиваясь, а округляясь на стеклах водяными шариками. Включилось раздражающее неяркое уличное освещение. С обеих сторон поднимались красные многоэтажки – уродливые карликовые пародии на американские небоскребы, на трубчатой пирамиде одной из них пробили часы.

На автобусной остановке, – грубо красной, с крышей, похожей на крышку дешевого черного гроба, с желтой, аршинными буквами надписью «Поздравляем любимый город с праздником!» на замызганном стекле павильона, за которым виднелись многочисленные разноразмерные бутылки с пивом и энергетиками, – стояли мрачные люди: нахохлившись, в одинаково неярких куртках и плащах, беспрерывно озирающиеся и всматривающиеся в сгущающуюся тьму. Они по привычке ждали маршрутку или «левый» затюханный «пазик», не подозревая, что рейсы без объяснений и предупреждений отменили, а маршрут запретили, обозначив иной, по другой дороге, сдвинув время и места посадки и высадки пассажиров.