Обстановка оказалась шикарной: большая ванна, две раковины персикового цвета. Санузел раздельный, ясное дело.

Смазанные кровавые следы запачкали красивый и светлый плиточный пол.

– Черт побери, – пробормотала Ева и пошла по следу к душевой кабине из толстого зеленого стекла.

Мысленно она приготовилась увидеть окровавленное тельце убитой девочки.

Но увидела живую девочку, дрожащую от страха. Ее руки, лицо, ночная рубашка были в крови.

На один страшный миг Ева увидела себя. Кровь у нее на рубашке, на руках, на лице. Она сидела, съежившись, на полу в холодной комнате мотеля. В этот миг она даже увидела нож у себя в руке. С него капала кровь. А рядом с ней на полу лежало тело мужчины, которого она зарезала.

– Господи! О господи!

Ева попятилась. Ей хотелось бежать. Ей хотелось закричать. И тут девочка подняла голову. Ее глаза встретились с глазами Евы. Она заплакала.

Ева очнулась мгновенно, словно кто-то залепил ей пощечину. «Это не я, – сказала она себе, стараясь выровнять дыхание. – Это не я».

Никси Свишер. Ее звали Никси Свишер.

– Никси Свишер, – повторила Ева вслух и почувствовала, что окончательно пришла в себя. Девочка жива, и с ней надо работать.

Быстрый осмотр подсказал Еве, что девочка не ранена и кровь на ней чужая. Она вздохнула с облегчением, но тут же снова напряглась. Надо бы вызвать сюда Пибоди. Сама она не лучшим образом умела общаться с детьми.

– Привет. – Ева присела на корточки и постучала пальцем по полицейскому жетону, прикрепленному к поясу брюк. – Я Даллас. Я из полиции. Ты вызвала нас, Никси.

Широко открытые глаза девочки слепо смотрели на нее. Зубы Никси выбивали дробь.

– Пойдем со мной. Я хочу тебе помочь. – Ева протянула руку, но девочка отшатнулась, как загнанный в ловушку зверек.

«Я точно знаю, что ты чувствуешь, детка. Мне ли не знать».

– Не надо бояться. Никто тебя не обидит. – По-прежнему вытянув одну руку вперед, Ева другой рукой вытащила рацию и вызвала Пибоди: – Я ее нашла. В хозяйской ванной. Поднимайся сюда. – Она ломала голову, не зная, как подобраться к девочке. – Ты вызвала нас, Никси. Ты молодец, храбрая девочка. Я знаю, тебе страшно, но мы тебя в обиду не дадим.

– Они убили, убили, убили…

– Они?

Голова у девочки тряслась, как у старухи с болезнью Паркинсона.

– Они убили, убили мою маму. Я видела, видела. Они убили маму и папу. Они убили…

– Я знаю. Мне очень жаль.

– Кровь. Я ползла прямо по крови. – Глядя на Еву огромными неподвижными глазами, Никси подняла руки. – Кровь.

– Ты ранена, Никси? Они тебя видели? Они тебя ранили?

– Они убили, убили…

Тут в ванной появилась Пибоди, и Никси завизжала, словно ее резали. И бросилась прямо на руки Еве.

Пибоди остановилась и заговорила очень тихо, нарочито спокойно:

– Я вызову Службу защиты детей. Она ранена?

– Насколько я могу судить – нет. Но она в шоке. – Держать ребенка было неловко, но Ева обхватила Никси обеими руками и распрямилась. – Она все видела. У нас не просто уцелевшая, у нас тут самый настоящий очевидец.

– Девятилетняя девочка видела… – вопросительно прошептала Пибоди и мотнула головой в сторону спальни. Никси тем временем рыдала на плече у Евы.

– Да. На, возьми ее и…

Но когда Ева попыталась передать девочку Пибоди, Никси еще крепче уцепилась за нее.

– Боюсь, придется вам самой нести ее, лейтенант.

– Дьявол! Позвони в Детскую службу, пусть пришлют кого-нибудь. Начинай съемку. Комнату за комнатой.

Ева надеялась передать девочку кому-нибудь из патрульных, но Никси словно приклеилась к ней. Пришлось смириться. Оцепенев от напряжения, она унесла Никси на первый этаж, огляделась в поисках спокойного места и выбрала игровую комнату.