– Он манипулировал тобой и Мэри. Ты что, сама не видишь? Такие, как он, всегда так поступают. Уж ты-то должна бы знать!

– Мэри – один из лучших наших специалистов. Ей он пыль в глаза пустить точно не мог. Если ты считаешь Ломакса изворотливым социопатом, способным уболтать кого угодно, то сильно ошибаешься. Он вовсе не такой искушенный. На допросах он постоянно выходил из себя, терял контроль. Даже из тюрьмы поступали донесения, что он грозит сбежать и добраться до парня, который подставил его.

По лицу Тома она видела, что он начинает колебаться.

– Я тоже это слышала, но не верила ему, потому что хотела, чтобы кого-нибудь наказали. Тогда я не понимала, что это не то же самое, что правосудие. Не совершай моей ошибки, прошу!

Том напряженно смотрел на Кайру, обдумывая ее слова.

Она не могла дольше выносить его пристальный взгляд и отвернулась, выглянув в окно на Хаб. Еще больше офицеров стояло перед экранами, обращаясь к компьютерам и друг к другу, оценивая постоянно поступавшую информацию – видео с камер наблюдения, фотографии, диаграммы и сообщения, возникавшие в воздухе перед ними. Время от времени кто-то поднимал руку, смахивая или увеличивая изображение, даже с расстояния.

Два экрана транслировали видео с камер на месте преступления: желтая полицейская лента дрожала на ветру, рядом стоял охранник.

– Посмотри на улики. Последнее тело, – она заговорила спокойнее, – на нем все признаки сигнатуры Ломакса. Ты ведь знаешь.

Он поднял глаза на три больших экрана на стенах своего кабинета и скомандовал:

– Дело три-семь-ноль-девять-два-восемь, Кармайкл, Кейли. – Компьютер высветил изображение миниатюрной девушки с длинными каштановыми волосами, карими глазами и тонкими чертами лица. На двух боковых экранах страшного триптиха появились карта с отметкой, где был выброшен труп, и фотографии мертвого тела Кейли, завернутого в черный полиэтилен, с головой, замотанной серебристым сантехническим скотчем, – она почти не выделялась на фоне окружавшего ее мусора. Снимок трупа заполнил все три экрана – прозрачная белая кожа, кровавые обрубки рук, запекшаяся кровь там, где были запястья.

Снимок был сделан сверху; тело Кейли лежало на боку, и полость на месте извлеченного сердца закрывали битые бутылки и, кажется, раздавленный монитор.

Том ткнул в экран:

– Раздета, завернута в биоразлагаемый полиэтилен, без признаков сексуального насилия, сантехнический скотч вокруг головы, отсутствуют сердце и ладони. На месте обнаружения крови нет, поэтому убийство произошло где-то еще, а труп выбросили на свалке, как Мэделин и… – он запнулся, – как всех жертв типа А.

Кайра невольно охнула.

Он посмотрел на нее.

– Прости, – поморщился он и добавил уже мягче: – Но это работа одного и того же убийцы. Слишком похоже. Все признаки. Не знаю, стоит ли тебе это показывать, ты ведь больше не работаешь в полиции.

Том пожал плечами.

– С другой стороны, ты все и так знаешь.

Это подтверждали ее повторяющиеся кошмары, в которых Эмма рыдала с серебристым скотчем на голове, моля ее о помощи.

Кайра не ответила, поэтому Том встал и подошел к ней.

– Я пытаюсь тебя успокоить. – Его голос был ласковым; он наклонился к ней. Ей захотелось прижаться к его груди, слушая сердце Тома, как в старые времена. Забыть обо всех ужасах.

– Но… ты тогда от этого заболела. Бросила все: ушла с работы, от меня…

Она вздрогнула.

– Это сделал Ломакс, – продолжал Том, – и никто другой. Мне жаль это повторять, но ты не могла ясно рассуждать из-за смерти Эммы. Ломакс тебя убедил, что не убивал. Так делают все психопаты. Сбивают людей с толку. Заставляют им поверить. Ты не должна стыдиться, что попалась на его удочку… нам никогда не понять, что творится в головах у таких, как он…