– И не мечтай, чертовка. Ты нужна нам за столом.

– Ну мам!

– Это не обсуждается. Иди переоденься и приходи помогать. Этот дом должен сверкать чистотой.

Мама возвращается на кухню, обсуждать меню ужина с поваром, а папа поворачивается ко мне с грустной улыбкой.

– Прости, цыпленок. Придется перетерпеть этот вечер.

– Все нормально, – отвечаю я, хотя в душе молюсь, чтобы мамины слова стали пророчеством, и бабушка правда забыла наш адрес. – Скоро вернусь.

Весь день мы проводим за приготовлениями. Уборка, готовка, сервировка – несмотря на уже давно нанятых родителями людей, сегодня мы вынуждены участвовать во всем самостоятельно, чтобы наверняка успеть. Это не так уж и сложно, но мамина паника, заражающая каждого, сильно усложняет ситуацию.

К вечеру мне хочется лишь одного: завалиться спать. Но вместо этого приходится надеть платье, которое родительница выбирала не меньше двух часов, заставив меня перемерить абсолютно весь мой гардероб. Даже успешно позабытые вещи.

Но вот она я – в зефирно-розовом платье заплетаю волосы, чтобы бабушка не смогла придраться ни к единой детали моего образа.

Выгляжу так, словно втиснулась в наряд из своего детства. Нелепо. Никогда в жизни не вышла бы в подобном на улицу. Остается только гадать, как оно вообще оказалось в моем гардеробе. Но бабушке оно точно придется по душе. Ей нравится забывать о том факте, что я уже не ребенок. И порой это выводит из себя.

От созерцания собственного унижения меня отвлекает стук в дверь.

– Скарлетт, спускайся! – слышу из коридора мамин голос и вздыхаю.

Пришло время для спектакля.

Бабушка, как всегда, выглядит идеально. Уже давно тронутые сединой волосы собраны в аккуратную прическу, украшенную небольшой черной заколкой. На ней строгий костюм из бежевой ткани, который она гордо носит с прямой спиной – отголоски ее спортивного прошлого.

Вероятно, это же прошлое виновато в таком же несгибаемом, как ее осанка, характере. Многолетний опыт в художественной гимнастике не прошел даром. Думаю, именно зарожденный в ней тогда перфекционизм помогал ба зарабатывать бесчисленные спортивные награды.

А теперь он помогает моей матери зарабатывать нервные срывы…

– Скарлетт, дорогая! – при взгляде на меня на ее лице расплывается голливудская улыбка, и бабушка спешит заключить внучку в объятия. – Выглядишь прекрасно!

– Спасибо, платье выбирала мама.

Я улыбаюсь ей в ответ, но едва не перехожу на смех, когда вижу, как ее взгляд становится скептичным.

– Что ж, видимо, это заняло много ее времени, и она не успела позаботиться о себе.

Вижу, как краснеют мамины щеки. Она нервно заправляет светлую прядь за ухо, стараясь сдержаться и не наговорить лишнего.

На самом деле на маме чудесное темно-зеленое платье, которое отлично сидит по фигуре, при этом сохраняя идеальный баланс между изящным и строгим. Но бабушка это никогда не признает.

– Мама! – пытается влезть па, но все мы понимаем: этот бой заранее проигран.

– Какой чудесный галстук, – перепрыгивает с темы бабушка, и я вновь сдерживаю смешок.

– Может, пройдем за стол? – берет на себя инициативу мама.

– Конечно, – натянуто улыбается ба. – Мне не терпится узнать, что в этот раз приготовил ваш повар.

Прикусив язык, мама отвечает на улыбку и, взяв отца под предложенную руку, направляется в сторону столовой.

– Хочу сесть рядом с тобой, Скарлетт, – ба вновь обращает свое внимание на меня. – Рассказывай, как поживаешь?

– Все хорошо, – взяв ее за руку, следую за родителями. – Учусь, как и раньше.

– Молодец! Мы тобой так гордимся. Вот закончишь университет и станешь отличным специалистом. Сейчас их днем с огнем не сыщешь.