– Ты вообще собираешься рассказать мне, что я должна делать?

– Просто веселись.

– Просто веселись, – пробую эти слова на вкус, и мне не нравится, насколько они горчат безразличием. – Звучит довольно размыто. Не боишься, что я выйду за грань?

– Я верю в твою способность оставаться адекватной, Скарлетт.

– Адекватной или покладистой? Поэтому ты задобрил меня напитком?

– Нет. Просто вспомнил, что задолжал тебе.

– Спасибо, но на всякий случай в следующий раз приноси не обычный лимонад.

Он усмехается. А я чувствую, как в груди разливается непозволительное тепло.

– Приму к сведению, – отвечает Брайан, и мне приходится отвести взгляд к окну, лишь бы он не заметил, как уголки моих губ отказываются опускаться.

Когда мы подъезжаем к клубу, небо успевает утратить свои краски, но не красоту. Тут и там на темном покрывале вспыхивают новые звезды, намекая о скором наступлении ночи.

– Готова? – спрашивает Брайан, отстегивая ремень безопасности.

– Знать бы еще к чему.

Выдыхаю, поправляя рубашку, а затем выхожу из машины следом за парнем, который продолжает оставлять мои вопросы без ответов.

В самом клубе оказывается довольно многолюдно, и это не может не удивлять, я и правда полагала, что в понедельник вечером тут будет лишь парочка особенно отчаянных. Но все выглядит совсем иначе, чем в моей голове.

Танцпол заполнен, с барной стойки напитки подаются один за другим, а на сцене музыканты выставляют инструменты, готовясь к выступлению.

Поглощенная происходящим вокруг, вздрагиваю, когда мою руку сжимает чужая – крепкая и сильная, – и мгновенно перевожу взгляд на стоящего сбоку Брайана.

– Не потеряйся, малышка Мун, – его губы едва касаются моего уха так, чтобы я наверняка услышала за шумом вокруг.

Сердце ускоряет свое биение. Наверное, подстраивается под ритм музыки. Такое ведь бывает?

Тем временем Брайан тянет меня к барной стойке и усаживает на удачно освободившийся стул. Сам он занимает пространство рядом. Людей вокруг оказывается настолько много, что мы все липнем друг к другу, словно сардины в банке. Мои коленки упираются в бедро Брайана, и, пока он не обращает на это никакого внимания, я чувствую, как от неловкости по щекам разливается румянец.

– Мохито, пожалуйста, – говорит он бармену, а я не могу сдержать усмешку. – Не могу же я оставить желания девушки неудовлетворенными. Уверен, книжные парни так не поступают.

Закатываю глаза и вновь смотрю на танцпол. Мысль оказаться среди этих толкающихся тел одновременно завораживает и пугает. С одной стороны, я совсем не против выпустить пар, отдавшись магии музыки, но с другой – находиться в давящей со всех сторон толпе кажется мне не самой приятной перспективой.

Впрочем, танцы могут и не входить в планы Брайана, какими бы они ни были.

Нечто мокрое и холодное вдруг касается моей лежащей на барной стойке руки. От неожиданности я ее отдергиваю и, отвернувшись от танцпола, вижу перед собой стакан мохито, протянутый Брайаном.

– Спасибо, – отвечаю я и скорее тянусь к трубочке, чтобы чем-то себя занять.

Пока делаю первый глоток, кто-то из протискивающихся к бару посетителей толкает Найта, вынуждая меня чуть развести колени в стороны. Теперь его бедра еще ближе ко мне и даже через слои одежды я чувствую исходящий от его тела жар.

Делать вид, что наше новое положение ничуть меня не волнует, оказывается непросто. Я не нахожу ничего лучше, чем играть беззаботность, безостановочно потягивая напиток.

– На всякий случай предупрежу, я не настолько благороден, чтобы потом не припоминать тебе твои пьяные подкаты, малышка Мун, – вдруг произносит Брайан, а я вскидываю на него пылающий взгляд, отставляя полупустой бокал в сторону.