Марьяна поймала полный благодарности Сонин взгляд и тоже встала.

– Категоричность – враг здравомыслия, – заметила она и, протиснувшись мимо Толика, направилась в коридор.

Кот Марафет сидел на банкетке и вылизывал заднюю лапу, вытянув ее высоко вверх. Как только коридор наполнился людьми, он мгновенно улизнул, мелькнув рыжим хвостом. Толик вызвался развезти сестер по домам, но те наотрез отказались. Тогда он вышел проводить их до лифта и напоследок поцеловал Марьяне руку, шепнув:

– Из всех Тумановых ты самая добрая.

Андрей Кайсаров, главный редактор еженедельника «Увлекательная жизнь», сидел за своим рабочим столом и с тоской думал о том, как ему не хочется ехать в Беловетровск. Когда зазвонил городской телефон, он резко снял трубку.

– Да. Кайсаров слушает.

– Как обычно, не подходишь к мобильному? Разве ты не мог предупредить заранее, что тебя с завтрашнего дня не будет в городе? – спросила трубка вздорным тоном.

Голос он знал слишком хорошо, чтобы ему обрадоваться.

– Послушай, Арина, я развелся с тобой не для того, чтобы ты, чуть что, трезвонила мне на работу, – устало ответил он.

– А про нашу дочь ты подумал? Я сегодня улетаю на Кипр, а она, выходит, останется без присмотра?

– Каринка живет с твоими родителями, – напомнил Кайсаров.

– Ты знаешь, что они с ней не справляются! Девочке шестнадцать, у нее ветер в голове.

– Мне кажется, возраст тут совершенно ни при чем, – сказал Кайсаров, посмотрев на фотографию дочери, стоявшую на столе. – Это наши с тобой гены соединились в какой-то дикой комбинации. Признай, она с рождения такая поганка. Кстати, сегодня она ночевала не у твоих родителей, а у нас с Мариной. Странно, что ты не в курсе. Раз ты так о ней беспокоишься…

– Не наезжай на меня! – Трубка завибрировала от негодования. – Я разрываюсь на части между работой и домом.

– Лучше бы ты присутствовала в одном месте, но вся целиком. Было бы больше толка. – Кайсаров побарабанил пальцами по столу. – Ты прекрасно знаешь, что я не могу отменить командировку из-за твоего Кипра.

– Ну и черт с тобой! Но предупреждаю: пусть твоя новая женушка не пытается воспитывать мою дочь. Иначе…

Ему захотелось уколоть ее, чтобы она взвилась и бросила трубку. Прекратить этот словесный пинг-понг, в котором не бывает победителей.

– Да они почти что одного возраста, – недрогнувшим голосом ответил он. – Девочки, скорее, могут подружиться.

– Вот ты всегда так, всегда, – отрывисто сказала трубка. – Я знаю, что, если позвоню тебе, услышу какую-нибудь гадость.

– А ты не звони, – ответил Кайсаров. – Потому что все наши разговоры совершенно бессодержательны и ничем не заканчиваются.

– У нас общий ребенок, и ты от меня просто так не отделаешься, – мстительно резюмировала трубка и выстрелила в ухо Кайсарову серией коротких гудков.

Тот со вздохом опустил ее на телефонный аппарат. Арина, видите ли, едет на Кипр. Он бы тоже с удовольствием махнул на море, уже больше года без отпуска. Кайсаров чертовски устал, и все эти обязательные мероприятия, запланированные в Беловетровске, казались ему сейчас неподъемными. Он мечтал о бирюзовой Адриатике и теплом песочке, а не о переговорах с представителями местного телеканала и не об ужине с мэром города.

В дверь легонько постучали, и на пороге возникла Зоя Васильевна. Кайсаров точно знал, что таких помощниц больше не сыскать на всем белом свете, и мгновенно поднялся с места.

Зоя Васильевна была из породы женщин, которых не увольняют и с которыми не разводятся. Она не боялась подступавшего пенсионного возраста, не боялась начальства, не боялась ничего, кроме глобальной экологической катастрофы. И то лишь потому, что ждала появления внука. Она была стройна, носила короткий седой ежик, одевалась в черное и серое и прятала насмешливые глаза за очками формы «кошачий глаз». Кайсарову нравилось в ней все: отрывистая речь, короткие ногти без лака, чувство юмора и отменная выдержка, достойная летчика-испытателя.