– Кто их знает, Илья! – Вера зябко повела плечами. – В любом случае мне не хочется, чтобы меня подобным образом обсуждали ни как настоящую Веру Филимонову, ни как отвлеченное лицо.

– Согласен, что хорошего в этом мало. Так ты пришла, чтобы я…

– Да! Да! – перебила его она. – Говорят, что можно как-то взломать страницу и все ее содержимое уничтожить! Ты можешь?

– Честно говоря, никогда этим не занимался, но можно попробовать… хотя…

– Ну что «хотя»? Что тебя может останавливать? Это же… это ужасно, что они придумали! Так нельзя с людьми! Даже та группа, о которой ты рассказал, она лучше. Ненавидеть всех – это никого конкретно! Просто у человека, образовавшего группу, что-то не получилось в жизни, вот он и ополчился на весь свет. И примкнувшие в нему – такие же неудачники! Пусть себе тусуются вместе и жалуются друг другу на жизнь, на всех. Эти ВСЕ – совершенно безлики, а вот я…

– Я с тобой совершенно согласен. – Булатов кивнул. – Но они запросто организуют новую группу! Тебе такое в голову не приходило?

– Приходило! Но ты же можешь и со следующей что-нибудь эдакое сделать… Разве нет?

– Допустим! А на следующий день – опять новая группа! Похоже, они уже от этой своей ненависти к тебе ловят кайф, а потому просто так от нее не откажутся.

– И что же делать? – еле слышно спросила Вера. Плечи ее непроизвольно опустились, и очень захотелось заплакать.

– Брось распускать нюни! – преувеличенно бодро вскрикнул Илюха и даже пребольно хлопнул ее по плечу, будто она не девочка, а свой в доску пацан.

После таких булатовских слов и скупого мужского, но очень болезненного подбадривания Верино хотение тут же перешло в состояние необходимости, и она от души разрыдалась. Илья растерялся окончательно. Из компьютерного кресла он пересел к однокласснице на диван, уже осторожно и невесомо положил руку на плечо и участливо спросил:

– Че? Больно, да? Прости, не хотел? Не рассчитал, в общем…

Вера всхлипнула и проклекотала:

– Нет, не очень… Просто паршиво на душе…

– Это я понимаю, – отозвался Булатов, потом вдруг оживился, хлопнул бедную Веру все по тому же плечу еще сильней и крикнул: – Придумал!!!

– Что? – прошептала она, потирая окончательно онемевшие плечо и шею.

– Надо организовать альтернативную группу «Мы любим Веру Филимонову!».

– Мы – это кто?

– Да хоть кто! Пока я! Потом навербую сторонников! Приглашение вывешу в группе ненавистников. Клянусь, половина перебежит к нам!

– Сомнева-а-аюсь, – протянула Вера. – Ненавидеть-то куда прикольней! Ругаться можно по-черному и вообще…

– Согласен, но если развязать с той группой войну, то… Словом, если мы будем действовать изобретательно, то к нам потянутся! Не сомневайся! Всегда интересней играть на сильной стороне!

– Ну… не знаю… А что будет в этой группе?

– А все то же, только… наоборот! Перешли мне по электронной почте свои самые лучшие фотки, я еще их подкорректирую в фотошопе! Будешь краше голливудской красотки!

– Илюш, а может, не надо краше-то? – опять засомневалась Вера. – Крайности, они того… всегда раздражают…

Булатов, не отвечая, бесцеремонно схватил ее цепкими пальцами за подбородок и принялся крутить перед собой Верино лицо туда-сюда, будто ее шея представляла собой какую-нибудь шарнирную конструкцию. Вера мужественно терпела, потому что в лице Ильи теперь видела единственного своего защитника.

– Ну что ж… – удовлетворенно проговорил Булатов после детального осмотра лица одноклассницы. – …в общем и целом ты у нас и так ничего! Блондинка эдакая… На мой вкус, несколько бледновата, но это можно всякими фильтрами исправить… Освещение подобрать, то да се… В общем, шли фоты!