Марамбалль безнадежно махнул рукой.
– Вы слышите эти крики? – сказал он. – Там гибнут люди, и там моя помощь нужнее. Возьмите себя в руки.
– Нет, нет, не уходите! – вскрикнула Нейкирх, хватая воздух там, где она видала Марамбалля, ставящего на столик стакан воды.
III. В мире призраков
Прислушиваясь к шумному дыханию фрау Нейкирх, Марамбалль обошел то место, где она должна быть, по его расчетам, снял с вешалки шляпу и, осторожно пробравшись вдоль стены по коридору, вышел на улицу и немедленно был сбит с ног каким-то невидимым существом.
– Однако можно быть повежливее, – сказал он призраку, поднимаясь с тротуара.
– Вежливость – призрак в этом мире призраков, – услышал Марамбалль чей-то голос и вслед за тем истерический смех.
– Иду! Иду! Иду! – предупреждал чей-то голос.
И Марамбалль посторонился.
«Публика быстро начинает приспособляться», – подумал он и пошел по тротуару, громко стуча подошвами и беспрерывно повторяя, как гудок автомобиля:
– Иду, иду, иду!..
Отовсюду слышались эти предупредительные голоса, и улица гудела встревоженным шмелиным роем.
Несмотря на эти предупредительные голоса, прохожие то и дело наскакивали друг на друга.
Мимо Марамбалля без единого звука промчался переполненный публикой трамвай. Марамбалль уже знал, что это – «призрак» трамвая, прошедшего несколько минут тому назад.
Вслед за этим он услышал рев рожка и предупредительные крики:
– Осторожнее! Едет карета «скорой помощи»!
Судя по звукам, она двигалась очень медленно. Марамбалль не слышал грохота невидимых трамваев, – очевидно, всякое движение было прекращено вскоре после наступления «светопреставления». Но оно наступило так внезапно, что не обошлось без катастроф.
Марамбалль видел столкнувшиеся трамвай и автобус. Трамвай сошел с рельсов и наехал на фонарный столб, а автобус лежал на боку. Марамбалль осторожно пересек улицу и подошел к месту катастрофы, чтобы помочь раненым; однако это оказалось очень трудным делом. Несколько раненых, к которым он участливо наклонялся, оказались пустым местом: раненые уже отползли в сторону. Марамбаллю пришлось рассчитывать не на зрение, а на слух и осязание. По стонам он разыскал несколько раненых и перенес их к карете «скорой помощи». Она, вероятно, стояла здесь уже несколько минут и была непризрачной.
Марамбалль чувствовал на своих руках теплую кровь, но не видел ни себя, ни раненых. Он мог только любоваться своим призраком, пробирающимся еще через улицу к месту катастрофы.
Какой-то мужчина стонал на его руках.
«Несчастный, – подумал Марамбалль, – как-то ему будут делать операцию, если необходима немедленная помощь? Он может изойти кровью, прежде чем «проявится» на операционном столе».
Это слово «проявляться», заимствованное у фотографов, очень нравилось Марамбаллю, так как оно точно передавало явление: все предметы делались видимыми только через несколько минут, как изображение на проявляемой фотографической пластинке.
Марамбалль почувствовал, что проголодался. Он жил на Доротеенштрассе, в нескольких минутах ходьбы от Тиргартена. Но на этот раз ему пришлось идти довольно долго, пробираясь ощупью. Он извинялся, задевая плечом призраки, и наталкивался на невидимых живых людей.
«Однако который теперь может быть час?» – подумал Марамбалль, глядя на потускневшее солнце на багровом небе, склонявшееся к западу. По привычке он вынул часы и посмотрел на циферблат.
«Фу, черт возьми, никак не привыкнешь к этому сумасшествию!» – бранился он, глядя в пустоту. Он оглянулся и увидел большие часы на углу улицы. Стрелки стояли на пяти. Он сделал всего несколько шагов вперед, вновь взглянул на часы и удивленно остановился. Минутная стрелка указывала уже пять минут шестого. Еще несколько шагов вперед – и часы показывали десять минут шестого, как будто время начало бежать с неимоверной быстротой. Марамбалль был так заинтересован этим странным поведением часов, что решил проверить их, отойдя назад. И что же? Время тоже как будто пошло назад. Пять минут шестого. Ровно пять. Марамбалль отошел на метр и увидел, что часы показывают уже без пяти минут пять.