Хозяин библиотеки встал во весь свой громадный рост и медленно начал прохаживаться вдоль стеллажей, пригласив взглядом Ника сделать то же самое. Мальчик подошёл к собеседнику и почувствовал, как невероятно длинная рука великана мягко опустилась на его плечо.

– На сей раз Мерцающая башня появилась недалеко от штольни, в которой располагалась тайная лаборатория Магнуса Горнвальда, – негромко начал Скрибиус. – Я спустился по крутым ступеням винтовой лестницы, получил последние наставления моих Ангелов-Хранителей и шагнул через Завесу Туманности, разделяющей миры, оказавшись вот в этом физическом теле.

Конечно же, я знал, куда идти, и направился к старой штольне, вблизи которой, куда ни бросишь взгляд, – россыпи острых скользких камней. Я шёл по узенькой, еле приметной тропке, ведущей к штольне, как вдруг, – засмотревшись на проём в поросшей плющом её стене, – запнулся о торчащий из земли валун и больно рассадил колено. Потекла кровь, и я тщетно пытался унять её, промокая ранку шейным платком: ничего более подходящего у меня с собой не было.

Поглощённый этим неприятным занятием, я не заметил, как рядом оказался молодой человек, предложивший мне свою помощь. Это был Магнус Горнвальд. Я назвался ему Эрлихом Пилигримом, странствующим поэтом, изучающим языки и нравы тех нардов, среди которых доводится некоторое время жить. Он несказанно обрадовался такому повороту дела, восклицая, что само провидение послало меня ему.

Я знал, что всё идёт по намеченному Магистром Люксамором плану, и не стал опережать события и донимать нового знакомца своими расспросами о роде его занятий, а также причине одинокой жизни вдали от людей, что обычно несвойственно молодости. И однажды Горнвальд сам раскрылся передо мной.

Он показал мне рукописи с арабской вязью и попросил попробовать разобраться в столь замысловатых письменах. Я охотно согласился и тут же бегло прочёл вслух несколько страниц, чем привёл моего приятеля в неописуемое изумление. Мне нельзя было долго скрывать истинную цель своего появления на Земле: просто не было времени – и я раскрыл карты.

Горнвальд не верил ни одному моему слову до тех пор, пока я не посвятил его во всё, что знаю об эликсире доктора Фауста и последствиях его применения. Само упоминание имени учителя мною, человеком со стороны, заставило Магнуса серьёзно вслушаться в то, что обыватель счёл бы шизофреническим бредом. Я рассказал Горнвальду, что теперь, благодаря эликсиру, он ченнелер и стал причиной возникновения в Реальности Третьего Измерения Мерцающей башни и появления меня, Эрлиха Пилигрима. Я поведал, сколько бед он натворил в будущем, ставя эксперименты с незавершённым эликсиром доктора Фауста; и сколько трагедий ещё ждёт миры, если формулу этого варварского зелья не уничтожить теперь же.

Я говорил о силах, которые существуют рядом с людьми и, в том числе, рядом с Магнусом, и весьма заинтересованы в том, чтобы заполучить формулу в своё распоряжение.

После многочисленных продолжительных бесед мои доводы наконец показались Горнвальду убедительными, и он дал согласие на уничтожение всех записей доктора Фауста. На заре на берегу старого Ара запылал костёр забвения, в котором сгорели мечты и надежды всей жизни доктора Фауста и его ученика. Весь день Горнвальд ходил угрюмый и не хотел со мной разговаривать. Но под вечер пара хороших стаканчиков «Арского» развязала ему язык, и я услышал трогательную историю любви Рихарда Фауста и сестры Магнуса, Маргариты; историю, имеющую прямое отношение к гениальному открытию честолюбивого учёного.

Маргарита была удивительным созданием: невероятно способной к наукам и прехорошенькой. Довольно редкое сочетание ума и красоты, да ещё настоящего доброго сердца делали её в глазах соседей и завсегдатаев винного погребка Горнвальдов существом не от мира сего. Родители души не чаяли в дочери, которой было позволено даже поступить в университет.