А по улице к ним тянулись новые лоа.

К счастью, я оказался прав – лоа не поднимались выше и даже не пытались этого делать. Они не становились друг другу на головы, не сливались в одного гигантского лоазорда, и вообще вели себя скорее как юниты в какой-то стратегии вроде старкрафта, когда велишь им идти в одну точку. Они сбиваются в эту одну точку, и только потом, лишенные дальнейших команд, расползаются по доступной площади.

В плоскость крыши нож тоже вонзился так же легко, как в люктусе, без проблем сыграв роль якоря и подняв меня наверх. Оказавшись на крыше, я бросил вниз еще один взгляд – лоа там было уже около двадцати, сложно сказать точнее.

Просто удивительно получается – пока остальные светлячки стараются держаться поближе к центру улицы и не лезть к зданиям, я наоборот прыгаю по их крышам, как какой-то неизвестный науке вид рангона. В то время, как остальные прорываются через толпы лоа, я наоборот использую все возможности, чтобы с ними не встретиться.

С другой стороны, у меня, в отличие от других светлячков, и цели стоят другие. С высоты крыши едва мерцающий где-то под стеной здания хрен разглядишь, особенно, когда его закрывают собой десятки лоа. А даже если и разглядишь – поди еще спустись, чтобы его забрать. Так что, возможно, даже если бы светлячки умели в паркур так же, как я – им бы это просто не пригождалось. Просто было бы незачем. В отличие от меня, им не настолько важно не встречаться с лоа – они просто не встречают их в таких количествах и так быстро.

Что ж, пусть тогда все останется на своих местах.

Визуально крыша была покрыта тем же гравием, что и в люктусах, но на ощупь он оказался совсем другим – словно тот же гравий залили клеем. В свете луны были четко видны грани отдельных камешков, но при этом покрытие не шуршало под ногами, и попытки шаркнуть ботинком ничем не увенчались – я лишь умудрился споткнуться, стоя на одном месте. В любом случае, это все еще оставалась отличная шершавая поверхность для того, чтобы разбегаться по ней и толкаться от нее.

Так я и поступил, смотав нож обратно в рукав. Разбежался и прыгнул.

Световой покров отчетливо вспыхнул, когда я перекатился по следующей крыше, местный аналог гравия неприятно впечатался в спину. Погасив скорость роллом, я встал на ноги, подошел к краю крыши и осмотрелся, пытаясь с высоты обнаружить новую метку светлячков. И обнаружил – в двух домах от себя, прямо на стене.

Отлично. Теперь я знаю, куда идти.

Я передвигался прыжками между крышами, каждый раз останавливаясь на поиски новой метки. Некоторые из них лезли в глаза сразу, некоторые приходилось искать по несколько минут. Больше всего времени занял поиск метки, которую светлячки ради разнообразия поставили не на здание, на фонарный столб, причем поставили так, что мне была видна от силы ее четверть. Это логично – ведь они видят свои метки снизу, и не предполагали, что их будет искать кто-то сверху.

Я пропрыгал уже шесть перекрестков, сопровождаемый по пятам волной лоа. Я уже даже перестал пытаться их считать, но на вид их было уже несколько сотен. Когда я останавливался на крыше, они замирали под стеной дома тоже, неотрывно следуя вдоль нее за моими перемещениями. Я даже перестал обращать на них внимания – для меня главным оставалось то, что они не способны до меня добраться.

Метки светлячков вели меня глубже в ноктус. Маршрут не был прямым, он периодически менял свое направление, ломаясь на перекрестках и вынуждая пересекать улицы поперек. Я старался на всякий случай держать в голове азимут на люктус и в итоге пришел к выводу, что никаких петель маршрут не делает – он вел только вглубь ноктуса, и ни разу не поворачивал обратно к Городу. Зачем в такой ситуации вообще делать какие-то загогулины, если можно просто проложить две прямые – одна вперед, вторая в сторону, – так и осталось загадкой. Наверное, у светлячков были какие-то причины прокладывать маршрут именно так.