Влад то проваливался в сон, то просыпался и подолгу лежал, размышляя. Почему это произошло именно с ним?

Иногда ему казалось, что он просто притягивает несчастья. Пока не пошел в армию, жилось неплохо. И после дембеля несколько лет прошли мирно. Позже встретился с Жанной – потрясающе красивой девушкой. Высокая, стройная. Милое лицо в обрамлении иссиня-черных локонов. Женился, жили неплохо. Иногда она, конечно, закатывала истерики или куксилась без причины. Но всё же он и мысли не допускал, что ему нужна другая.

Скажем, у Бельского жена лучше готовила и никогда не устраивала сцен. Но она вечно появлялась в засаленном халате, с замученным лицом, словно на ней поле пахали десять лет без выходных. С Яной, женой друга Петьки, он с удовольствием обсуждал всё: от политики до новинок литературы. Но у этой интеллектуалки не находилось времени для забот домашних – то на симпозиуме, то на конференции. Петька еле успевал и работать, и за детьми смотреть. Нет, Влад всегда утверждал, что Жанна лучше всех. Никогда ей не изменял. А однажды пришел с дежурства – на столе записка: «Ухожу, целую. Жанна» От этого удара он приходил в себя года три. То заводил новые знакомства, то пытался встретиться со своей красавицей и уговорить вернуться. Размышлял: почему от беспутного Бельского, который вечно навеселе и вечно с новой зазнобой, жена не ушла, а от него ушла? Он ведь вроде весь такой положительный, прямо мечта, а не мужчина. Почти как в песне: «Чтоб не пил, не курил…»

Или учился в милицейской академии. Старался, из кожи лез. Что-то схватывал налету, что-то приходилось зубрить. Никогда не надеялся на удачу или на то, что можно заплатить за сессию. А результат? Те, кто не учился толком, окончили академию успешно, а его отчислили. Вроде как за неуспеваемость. От злости на весь мир он даже не попытался восстановиться.

А вчера? Вот сколько бы его сотоварищей догоняли эту шпану? Немногие. А он взялся исполнять гражданский долг, ерш твою меть. И вот, воришка там, а он здесь.

Влад выглянул из импровизированного шалаша – неба не разглядел из-за листвы, но всё равно показалось, что оно чуть побледнело. Может, просто так хочется?

Он попытался по старой привычке разработать план действий. «Представим, что уже посветлело. Что буду делать? Опять на камень кидаться? Глупо. Что тогда?» Он вспомнил сумасшедшее солнце. Неужели утром всё будет так же? Так мечтал убедиться, что это померещилось. Он выглянул из шалаша.

Заметил, что с поляны, где остался камень с дверью, медленно усиливаясь, лился пульсирующий свет. Послышался звук, будто камень начал глубоко и шумно дышать.

Владислав помчался на поляну. Сердце начала заливать радость пополам с облегчением: «Заработало!» Можно вернуться домой и забыть обо всем… Он подскочил вплотную к камню, но тот неожиданно полыхнул, и на Владислава кто-то упал. Тут же тишина и темень опрокинулись на лес.

В зеленоватом свете местной луны, Влад разглядел, что перед ним копошится воришка, с которого началась эта история. Пацан, не обращая никакого внимания на Владислава, удивленно крутил головой. На лице двумя пятаками выделялись округлившиеся глаза.

– Ну, вот ты мне все-таки и попался! – от избытка чувств Влад мазанул ворюгу ладонью по щеке. Тот машинально уклонился. Его взгляд пьяно поблуждал по сторонам, пока не сфокусировался на стоящем перед ним человеке. Секунд десять он рассматривал его протрезвевшим взглядом, а потом рванулся из «ласковых» объятий патрульного и помчался.

Метров через десять точно на невидимую стену наткнулся. Тяжело дыша, оглянулся на мента. Тот с усмешкой наблюдал за ним, скрестив руки на груди.