Мне вдруг захотелось узнать, что я тогда чувствовала, когда мы с ним целовались. Эта мысль напугала меня до безумия, настолько, что я предпочла другой путь. Бегство.

– Раз не помню, значит ты меня не впечатлил! Ты мне надоел! – резко открываю дверь и выскакиваю из машины.

– Не впечатлил? – выплёвывает он это как самое дрянное сквернословие.

Я обхожу его машину и направляюсь к ближайшему дому, стремясь быть как можно дальше.

Дверь его автомобиля громогласно хлопнула, я услышала шаги позади себя.

– Амалия!

Пусть просто отвалит от меня. Я сама отыщу Луизу. Мне никто не нужен.

Внезапно он хватает меня за руку и разворачивает к себе настолько резко, что я лишь успеваю выдохнуть в его раскрывшиеся губы. Он запускает пальцы в мои волосы, его язык властно проник в мой рот, и этот поцелуй, сокрушающий всё во мне, растекается сладкой лавой по венам.

Его губы впиваются в меня, он зубами прикусывает мою нижнюю губу, оттягивая на себя, и тут же отпускает.

Мои ноги стали ватными, я руками обхватываю его шею, чтобы не осесть на землю, а его пальцы сжали мои волосы.

В какой-то момент он отпускает мои губы, и заглядывает мне в глаза. Мои щёки раскраснелись, а глаза округлились, я делаю судорожные вздохи.

Этот поцелуй был самым потрясающим и самым крышесносительным в моей жизни, о котором невозможно забыть. Тот, с которым начинаешь сравнивать все предыдущие и последующие. Меня ещё никто так не целовал.

– Сейчас по тебе не скажешь, что я тебя не впечатлил. – удовлетворённо заметил моё состояние.

Эти слова послужили для меня отрезвляющим ведром холодной воды. Я резко отшатнулась от него и посмотрела взглядом полным разочарования.

Я задела его самолюбие. Он поцеловал меня только затем, чтобы ткнуть носом мне в мои же чувства.

Что-то увидев у меня на лице, в его глазах стало проступать раскаяние.

– Амалия, я… – начал он.

– Мы приехали к Луизе. – я махнула рукой в левую сторону.

Он повернул туда голову и увидел перед нами небольшой белый дом с красноватой черепицей на крыше. Я развернулась и прошлась по ведущей к самому крыльцу дорожке.

Стоя уже под дверью, я несколько замешкалась. Что, если она не будет рада мне? Уже более двух недель от неё не было ни каких новостей.

– Хочешь, я постучу?

От неожиданности, я вздрагиваю, ведь не услышала, как Вэйд подошёл ко мне.

Набравшись смелости, я нажимаю на звонок, проходит несколько минут, но нам никто не открывает. Внутри дома не слышно шагов или какого-то шума, свидетельствующие о том, что там кто-то есть.

– Кажется, никого нет. – я обернулась к нему. – Может быть, нам войти самим?

Вэйд вытаращил на меня свои зелёные глазки, его чёрные волосы зашевелились сами по себе. Не веря своим ушам, он спросил:

– Ты хочешь взобраться к ней в дом?

– Возможно. Ты против? – осторожно узнаю я, побаиваясь его реакции.

На красивом лице вдруг зажглось любопытство.

– Я очень рад, что это предложила ты. Кто первым полезет через окно?

Раскрываю сумочку и начинаю в ней рыться, судорожно ища, то что мне нужно. Это мои отмычки, которыми я долго не пользовалась. Я имею привычку носить их с собой в сумке. Мало ли что?

– У меня есть идея получше. Прикрой меня от чужих глаз. Сейчас будет работать профессионал. – и это прозвучало так пафосно, что теперь я боюсь оплошать.

В детстве мы с Мег любили играть в грабителей, надевая чёрные чулки на лица. Обычно «грабили» мы друг друга, воруя жвачки или конфеты. Мы настолько увлеклись этой темой, что научились вскрывать любой замок.

Я наклоняюсь к двери и вставляю отмычку в замочную скважину нужным концом. Приложив ухо к замку, начинаю потихоньку крутить отмычкой в сторону открывания, одновременно двигая её вверх, вниз, влево и вправо.