Но это пока.

Спи, счастье моё.

Как говорится, меньше знаешь – крепче спишь. Впрочем, кого я пытаюсь обмануть? Она всё знает куда лучше, чем я.

Повезло мне с женой.

Как много удивительного мне ещё предстоит узнать. Или так и не узнать. Никогда.

Любовь моя мирно спала. Аяна сидела рядом в кресле, погружённая в чуткую дрёму.

А я пока почитаю завалящую бумажную папку диссертации в подвале Константинопольского университета…

Терра Единства. Ромея. Константинополь. Императорский Константинопольский университет. Подвал. 2 сентября 2015 года

– Ваша императорская светлость. На линии императрица-мать. Прикажете сюда переключить?

Спросонку, сидя в кресле, тру глаза и хмуро отвечаю адъютанту:

– Совсем рехнулся? Полный подвал народу. Давай на мой планшет, а я выйду отсюда.

На экране появляется Мария Первая.

В халате.

– Не разбудила?

Вопрос был явно с подковыркой. Будто по мне не видно.

– День был тяжёлый, Ба. Сейчас я выйду отсюда куда-нибудь. А, вот, какой-то ещё «Архив № 2». Секунду, где-то у меня есть карта доступа ректора… Да, вот, вошёл. Быстро осмотрюсь, нет ли кого. Нас пишут?

– Нет. Извини, что так поздно. Или рано. Сводки с полей мне известны. Так что не будем тратить времени понапрасну, хотя спать тебе сегодня придётся не скоро. Видел, что творится в сетях?

Киваю.

– Видел, бабушка.

– Что думаешь?

– Тревожная тенденция. Может выйти из-под контроля и пойти вразнос.

Удовлетворённо.

– Молодец. Умный мальчик. Вовка пока не понял. Радуется.

Пожимаю плечами. Не хочу я лучшего друга обсуждать даже с Ба.

Помолчали. Наконец императрица-мать спокойно-оценивающе сказала:

– Говори.

Я похож на самоубийцу? Но как меня всё достало!

– Ба, мы рискуем потерять поколение до тридцати. До двадцати почти потеряли. Им нужно дать будущее и реальную перспективу.

– Это понятно. Вы кому служите? Вы на чьей стороне? Только честно.

«Вы»? Хм.

Улыбаюсь.

– Империи и Её Императорскому Всесвятейшеству и Величию Государыне Императрице-Августе Марии Второй.

– Я просила честно.

Вдруг «просила». Не «повелела»? Интересно. Ладно.

– В наше беспокойное время и вдруг честно? Я вдруг стал похож на шестнадцатилетнего мальчика-романтика?

Хмуро:

– Без дураков и кривляний. Вы взрослый человек.

Теперь уже тон Повеления. Не отвертеться.

Твёрдо:

– На стороне своей семьи. Потом на стороне Империи и Царствующего Дома. А дальше – как получится.

Мария отпила чай из чашки и кивнула (скорее своим мыслям).

– Что ж, это не худший вариант. Мне, да и всей Империи, нужен временный лидер, который поднимет волну перемен, сыграет свою роль, а потом отойдёт в сторону, облагодетельствованный титулами и прочим общественным восторгом. У вас впереди полёт к астероиду и полёт на Марс. Вы станете легендой. После чего сможете отбыть на свой Ольхон, наслаждаться жизнью и давать интервью. У вас в доме даже отключат все системы надзора. Обещаю. Но сегодня, днём у вас митинг в Константинополе. Вы должны вдохновить толпу и направить её не на погромы, а на перемены. И всю Империю с Террой. И возглавить движение, как член Императорской Фамилии. Символ монархии.

– Забавно. А потом нас с Диной просто неожиданно убьют какие-то заговорщики и нам устроят державные похороны?

Спокойный кивок.

– Да, это возможный вариант. Но, думаю, что мы договоримся. Вы же взрослый человек, столь опытный в державных интригах. Найдём взаимные интересы. Вот сейчас убивать вас невыгодно даже заговорщикам.

– Это да, тут согласен. Но это пока. Я, конечно, не буду против державных похорон, но только лет через сто. Это касается и Дианы. И наших будущих детей. Легенды всегда хороши в мёртвом виде, но я против этого.