Датский посол усмехнулся, неторопливо выбил трубку, запахнул шубу и произнёс:
– Кто знает… это же Россия, здесь свои законы. Тем более, опять женщина: пойми их логику. М-да… – тяжело вздохнул датчанин. – Как я понимаю, Европа с нетерпением ждёт имя нового императора России. Брр… холодно.
Пора идти вовнутрь, да и перекусить не грех, а то неизвестно, сколько ждать ещё.
Только ближе к четырём пополудни двери спальни распахнулись. Одетый в официальный мундир, унизанный золотыми нашивками, со звездой на груди и голубой лентой под кафтаном на правах старейшего сенатора Никита Юрьевич Трубецкой объявил томившимся в зале вельможам и дипломатам:
– Её императорское величество государыня императрица Елизавета Петровна сегодня, 25 декабря 1761 года от Рождества Христова, изволила почить в бозе, и государствует теперь его величество император Пётр III.
Наступила тишина, и только слившийся в один звук печальный вздох всех присутствующих лёгким шлейфом зашелестел над головами. Но печальный шлейф шелестел недолго, вздох облегчения вырвался непроизвольно почти у каждого посетителя. Что поделаешь?.. Люди устали.
Иностранные дипломаты спешно покинули дворец. И слова, произнесённые князем Трубецким, понеслись в мир.
Уже к вечеру по улицам Санкт-Петербурга помчались кареты. Европа ждала известий.
Близкий друг нового императора генерал-адъютант Гудович по личному распоряжению нового самодержца направился к прусскому королю Фридриху II. Карл Петер Ульрих Гольштейн-Готторпский, Пётр III, спешил известить своего кумира о вступлении на престол и предложить Пруссии мирный договор.
***
Фридрих II
Снег укрыл белым покрывалом старинный город Бреславль10. Январский день 1762 года подходил к концу, и сказочная снежная белизна стала сереть.
Было сумеречно, но ещё не настолько, чтобы не разглядеть запорошенный снегом небольшой замок, временное пристанище прусского короля. Замок не спеша погружался в таинственную темноту ночи, окна его тускло чернели. Стояла звенящая морозная тишина.
Холодно было и внутри сумрачного замка. Зажигать свечи немногочисленные слуги не спешили: для этого есть строго отведённое время. Каминов тоже не разжигали: король экономил и лично следил за расходом и дров, и свечей, как, впрочем, и за всем остальным тоже.
Его величество часто брал пример с отца. Дабы видели его подданные, он иногда вёл аскетический образ жизни: спал на железной кровати, питался без особых изысков и отвергал пышность праздников. Как и отец, любил он табаку понюхать, оттого одежда его дурно пахла, камзол и кафтан потрепались и давно требовали замены.
«Зачем лишние траты?» – говорил он своему окружению. С возрастом король забывался и королевская экономия превращалась в скупость, граничащую с элементарной жадностью, но приближённые и слуги к этому привыкли и не жаловались.
Наконец, окна замка одно за другим стали освещаться желтоватым светом: степенно обходя залы, слуги зажигали свечи. В кабинете короля запылал камин. Потрескивая, огонь осветил средних размеров комнату и её хозяина, короля Пруссии Фридриха II.
Об этом государе надо рассказать подробнее. Как-никак, именно он, Фридрих Великий, или Карл Фридрих II, безусловно, преследуя свои цели, помог немецкой принцессе Фике (будущая Екатерина Вторая) породниться с российским императорским двором. А не будь Екатерины на престоле, как сложилась бы жизнь государства российского – неизвестно.
…Так вот, родился Фридрих II в Берлине 24 января 1712 года. Его отец –
король Пруссии Фридрих-Вильгельм I, мать – дочь короля Англии Георга I, София Доротея Ганноверская (повезло мальчику: семья более чем знатная).