–Хорошо, Денис, что ты еще здесь, – проговорил он.

–А в чем дело?

–Я у тебя совета хотел спросить…

–Ну?

–Знаешь, у меня внучка есть? – Денис кивнул. – Она в этом году школу заканчивает, и они с матерью платье на выпускной который день обсуждают.

–А я-то здесь при чем?

–Так у тебя сестра в прошлом году закончила.

–Ладно, выкладывай, что хотел спросить, – улыбнулся Денис, – все равно не отстанешь.

–Она у меня, внучка-то, такая черноволосенькая, темноглазенькая сама, а кожа белая, – издалека начал Фомич, – секретарша наша говорит, ей красный цвет пойдет.

–Тут я тебе точно не советчик.

–Так я ей могу любого красного материала принести: от розового до вишневого, – не замечал его слов Фомич, – мне же гробы обивать дают – выбрать надо…

–Ты думаешь, она наденет платье из такой материи?

–А почему нет? У нас такой шикарный бархат есть!

–Ну тебя, иди – решай свои семейные дела с семьей, – молодой человек еле сдерживал хохот, представив, как девчонки хвалятся друг другу платьями, и одна заявляет, что ей дедушка гробового материала на наряд принес.

–Ну и пойду, – слегка обиделся Фомич, потом вспомнил недавнюю новость, и снова заговорил:

–А ты слышал, одну клиентку нашу убили?

–Наши клиенты всегда уже мертвы.

–Нет, в смысле, все говорили «несчастный случай, авария», а на самом деле оказалось, всё подстроено. Так у них, у богатых.

–Это у тех самых, где девушка молодая? – кольнуло Дениса в самое сердце. Он пристально посмотрел на плотника, ожидая ответа.

–Ага, ты еще после ее похорон увольняться хотел, – непринужденно продолжал тот. – Поговаривают, ее убили, но не знают кто: то ли муж, то ли в мужа метили, а она умерла.

–Да, странно, а ты откуда узнал?

–Сегодня утром к шефу следователь приходил, о чем-то спрашивал, а новости быстро расходятся.

–Не наше это дело, Фомич, – Денис захлопнул книгу и встал с дивана, – идем лучше домой.

–Ты иди, у меня еще работа есть.

Через час Денис был у памятника Олесе и клятвенно обещал узнать, кто ее убил. Он помнил несчастное лицо Стаса на похоронах и сомневался в его виновности, да и в принципе с трудом верил, что кто-то желал зла такому ангелу, как покоившаяся здесь девушка.

-Что на стоянке говорят? – спросил коллегу Мусовский. Прежде чем разойтись по домам, надо было подвести хоть какие-то итоги минувшего дня.

–Да ничего не говорят, – раздраженно ответил Николай – подводить было практически нечего:

–Тоже мне, вип-парковка! Один плюс, что крытая.

–Ты не отвлекайся на эмоции, спросил у них записи с камер наблюдения?

–Спросил – стирают они записи каждые две недели, так что ничего интересного про машину наших пострадавших показать не смогли. По крайней мере, на тех записях, что я видел, ничего подозрительного не происходит.

–Это за сколько дней?

–За три, а потом ее хозяева забрали.

–А сами чего говорят?

–Директор их сказал, за машиной Лотарёва у них следили как за собственной, поэтому плохого с ней произойти не могло. Во-первых, она стояла прямо под камерой, так что охранник за пультом увидел бы неладное, а во-вторых, там еще один по стоянке ходит, тоже заметил бы чужого.

–Значит, Стас сам ее испортил, когда ставил.

–По-моему, у него мотива убивать жену не было, – усомнился Коля.

–Не думаю, – постукивая карандашом по столу, проговорил Геннадий, – он мог убить ради денег. Я навел справки: и машина, и жизнь жены были застрахованы.

–Глупо так считать, учитывая его прибыли. И, несмотря на страховку, похороны, поминки и памятник влетели ему в такую копеечку, что дух захватывает.

–Ты же суммы страховки не знаешь…

–Не важно, мне кажется, его заказали. Посуди сам, у молодого, да еще настолько преуспевающего бизнесмена врагов не быть не может. А этот грузовик! Откуда он взялся на дороге?