Сегодня же нам «подвернулся» малый отряд аж из семи шурдов и двух гоблинов. Разведчики высмотрели их загодя, тихонько мне сообщили, и мы быстро придумали план, сумевший продержаться не больше минуты от своего начала, а потом рухнувший и рассыпавшийся.

Проклятье. Как смотрю на неумелую схватку, так мне нехорошо становится….

Перед тем как «натравить» Медерубов на шурдов, Литас, Рикар и пара воинов провернули небольшое действо по молниеносному захвату обоих гоблинов и двух шурдов что поважнее и поцелее с виду. Все проделали быстро, после чего пугнули завывших врагов, погнав сквозь заросли в сторону основного отряда. Сами успели их обогнать верхами, загодя прибыв к началу боя.

И нам удалось «насладиться» крайне неслаженной атакой на жидкие силы трусливого противника, сумевшего все же огрызнуться перед смертью. Основную часть битвы я не увидел из-за спин сгрудившихся Медерубов, толком ничего не услышал из-за их же криков. Но Тикса вон он – держится за нос, что-то злобно орет, по подбородку стекает кровь. Опять досталось непоседе – а ведь он подбежал, когда все уже закончилось.

– Самое малое шестеро раненых – скорбно вздохнул Рикар.

– Семеро – поправил его Литас столь же печальным голосом.

– Да вы шутите! – в бессильной злобе зарычал я – У них же доспехи! Шурдов было пять и они едва не померли при одном только виде несущейся на них толпы! И при этом семерым нашим пустили кровь? Ох….! Помогите раненым. Объявляйте стоянку!

– Дгуг Ковис, Дгуг Ковис – пробубнил подошедший Тикса, глядя на меня с крайне несчастным видом и по-прежнему не отпуская разбитый нос.

– Чего?

– Медевубы вплавивают – шувдов тозе кушать надо?

– Этих кушать не надо – с трудом разобрался я в гнусавых словах коротышки и дал успокаивающий ответ.

– Надо-надо! – громко загундосил мстительный Тикса, обращаясь к столпившимся сородичам – Вироко! Вироко!

– Не надо! – рыкнул я, раздраженно сдирая шлем – Разбиваем лагерь! Тикса, уйми кровь из носа, утри слезы обиды и ступай за хворостом! Но не один! Лени! Пойдешь с Тиксой!

– Да, господин!

– Литас, куда засунули пленников? Пойду душу отведу, пообщаюсь с ними.

– За теми кустами, господин. Связаны. С ними двое наших.

– Отлично – кивнул я, шагая к зарослям. Следом за мной отправились ниргалы, не пожелавшие оставить меня в одиночестве.

Плененные шурды и гоблины лежали смирно. Во рты заткнуты кляпы вырезанные из одежды, колени и локти туго перехвачены ремнями. Поодаль лежат поясные сумки, мешки, оружие. Сразу можно охватить взглядом всю картину. Мои воины постарались, приготовили все для меня. А вон и два охранника, начавших присматривать за пленниками после завершения горе схватки.

По искаженным лицам обычных пещерных гоблинов сразу становилось ясно – эти расскажут все что знают и все что смогут придумать. Сделают что угодно ради сохранения жизни. В неистовой жажде жизни обвинить их не могу, равно как и в прислуживании уродливым собратьям.

Шурды… мерзкие лица глядят на меня со страхом, но мелькает и слабый оттенок ненависти в глазах. Они до чертиков испуганы, но многовековая ненависть к людям никуда не могла исчезнуть, ее невозможно скрыть. Но все же главным чувством у всей четверки пленников был страх.

– Они не разведчики – подытожил я, оглядев чересчур разную одежду врагов, выложенные из сумок пожитки, продовольствие, тяжелый кособокий котелок, развязанный мешочек с непонятным зерном.

– Да, господин – подтвердил мое предположение один из воинов, тот, что постарше и шире в плечах – В разведку вяленое мясо берут, да краюху хлеба. А не крупу и котелок.

– Дезертиры – усмехнулся я, подходя к воинам и говоря шепотом – Как пить дать. Ни одного костяного паука рядом, нет и захудалого мертвяка. А гоблины… они рабы, им приказали, и они пошли, таща на себе пожитки. И шли в сторону моря, на юго-юго-запад, тогда как Тарис идет на северо-запад. Вот это да…. Что же они от любимого бога убегать начали, а? Вытащите им кляпы.