Неожиданно старуха громко охнула и всплеснула руками.

– Господи, голова моя стоеросовая, сумка-то дома осталась!

Она ринулась обратно, но прозрачные пластиковые двери преградили путь. Вспомнив про билет, старуха долго пыталась попасть им в прорезь, но тот мялся, гнулся, а лезть в щель не хотел. Разгладив его и кое-как просунув в положенное отверстие, Людмила Борисовна неуклюже повернулась и от внезапной резкой боли в ноге протяжно и громко запричитала. Она двумя руками машинально схватилась за ногу; выпущенная ей трость с шумом грохнулась на кафельный пол. Билет так и остался торчать в прорези. Тем временем к платформе подошла электричка. Жаждущая воли толпа ринулась к турникетам. Умело огибая старуху и перешагивая трость, люди стремительно шли вперед. Заметив странную толкотню, из будки выбежала работница пропускной службы, со знанием дела растолкала людей, подняла трость и подошла к старухе.

– Что у вас? – спросила бесцеремонно.

– Да так, ногу свело, – непринужденно сказала Людмила Борисовна: во-первых, она не привыкла жаловаться, во-вторых, терпеть не могла, когда ее жалели.

– Тогда отойдите в сторону, не мешайте людям, – подбородком работница указала на небольшой закуток.

Щеки старухи вспыхнули: «Дожила, – чтобы не вскрикнуть от боли вторично, она прикусила губу. – Отец фронт прошел, мать за родину жизнь отдала, я у станка войну простояла, а теперь я – мешаю!» – Ее праведному гневу не было предела.

– Куда я, по-твоему, отойти должна? – Людмила Борисовна выхватила из рук женщины трость. – Ты видишь, я на ногах еле стою!

– Вот сюда отойдите, – ничуть не смутившись, сориентировала балагурку работница.

– Ты глухая, что ли? – Старуха гневно свела брови. – Я с места сдвинуться не в силах.

К спорщицам подошел пожилой мужчина.

– Может, я могу чем-то помочь, – осведомился он.

– Да, помогите мне ее с прохода подвинуть. – Работница станции подхватила старуху под руку.

Теперь вспыхнули щеки у мужчины: он не привык к тому, чтобы с женщиной как с грузом обращались.

– Она же не мебель, чтобы ее двигать, – ошарашенный наглостью и бесцеремонностью, произнес он.

– Тогда идите своей дорогой и не мешайте работать. – Женщина подтолкнула старуху в сторону стены.

К платформе подошла следующая электричка, и не успела схлынуть одна толпа, к ней присоединилась следующая.

– Батюшки! – всплеснула руками старуха. – Люди, вы что, из ума выжили? Вы же сомнете меня!

Видя суматоху у турникетов и не понимая, что происходит, дышащая толпа сжалась, боязливо покосилась в сторону громкого голоса и продолжила вытекать с платформы. Неожиданно от серой массы отпочковался кусочек. К спорщицам подошла женщина средних лет.

– Что-то случилось? – пропел мягкий голосок.

– Вы хоть не мешайте, – уже не рассчитывая на помощь, зло фыркнула работница пропускной службы.

– Люди, родненькие, помогите! – взмолилась старуха. – Сейчас она меня со свету сживет.

– Вы идите работайте, а мы поможем, – предложил пожилой мужчина сотруднице станции. Он с другой стороны аккуратно подхватил старуху под руку и кивнул рядом стоящей женщине. Та подменила отступившую работницу контрольно-пропускной службы.

Мужчина и женщина не спеша отвели старуху в сторонку.

– Может, вам врача вызвать? – поинтересовалась хозяйка мягкого голоска.

– Нет, – махнула рукой Людмила Борисовна, – что мне врач, ногу заменит? Нет, – повторила она, – не переживай, дочка, сейчас отойдет.

Пожилой мужчина и женщина не ушли, а решили дождаться, пока старуха сможет идти сама. Спустя семь минут та облегченно вздохнула и двинулась в сторону турникета, но внезапно остановилась.