Михаил вздохнул, опуская взгляд. Он знал, что она права. Он забыл, каково это – чувствовать, что кто-то рядом с тобой искренне разделяет твою боль. С каждым её словом он словно открывал для себя неведомые ранее глубины.

– Я боюсь, Юля. Боюсь, что если я открою это, то не смогу вернуть себя. Я не знаю, как двигаться дальше. Что если перемены окажутся слишком тяжёлыми?

Юля не ответила сразу. Она внимательно изучала его лицо, а потом тихо сказала:

– Перемены всегда пугают, Миша. Мы оба менялись. И я знаю, что ты не тот человек, каким был раньше. Но это не значит, что ты потерял себя. Мы просто ещё не нашли новый путь. Не нужно бояться того, что впереди. Нам нужно научиться доверять себе. Мы можем это сделать, только если будем честны с собой и друг с другом.

Её слова были как ключ, который открывает дверь в новую жизнь. Михаил понял, что его страх был не от того, что перемены могут быть тяжёлыми. Страх был от того, что ему нужно будет столкнуться с теми чувствами, которые он так долго скрывал. Но если он не сделает этот шаг, если не позволит себе снова поверить в себя, то он останется в своём бессмысленном мире. И это было бы гораздо хуже.

Он поднял глаза и встретился с её взглядом. В её глазах было то же самое чувство неопределённости, но и надежда. Они оба были в этом вместе. И это означало больше, чем всё, что они когда-либо пережили.

– Я готов, Юля, – сказал он, не отводя взгляда. – Я готов начать заново. Не знаю, что нас ждёт, но я готов сделать первый шаг.

Юля слегка улыбнулась, и в её улыбке Михаил увидел то, чего давно не видел: уверенность в том, что всё ещё возможно, даже если путь будет сложным.

Они сидели молча, позволяя этим словам проникнуть в их сердца. Это был не конец, и даже не начало. Это был первый шаг к переменам – шаг, который был необходим обоим.

Прошло несколько дней с того момента, как Михаил и Юля поговорили, и, несмотря на свои обещания, он всё равно чувствовал, как тяжесть на груди не проходит. Перемены не происходили мгновенно. Всё, о чём они говорили, казалось правильным, но реальность не отпускала. Он не знал, почему, но не мог избавиться от ощущения, что что-то в его жизни сломалось. И что бы ни происходило дальше, он был готов бороться, но теперь ему нужно было понять, что именно сломалось, и почему.

Его работа по-прежнему оставалась однообразной и бессмысленной. За эти несколько дней Михаил пытался сосредоточиться, но всё, что приходило в голову, было связано с тем, что он потерял, с тем, что было утеряно навсегда. Его мечты, которые когда-то казались ему простыми и достижимыми, теперь выглядели как кусочки разрушенного стекла. Он не знал, как собрать их снова.

Вечером, возвращаясь домой, он остановился на несколько секунд у окна. Вид города под лужами и дождем казался ему таким же уставшим, как и он сам. Но когда он посмотрел в темноту за окном, в его груди снова что-то пошевелилось. Мелькнула мысль, что он просто застрял, что вся его жизнь превратилась в ожидание, что его мечты и планы навсегда останутся лишь эфемерными образами.

Он достал телефон и снова набрал номер Юли. В его голове крутились слова, которые он так и не успел сказать. Он не знал, что его беспокоило больше всего – то, что он не был уверен в себе, или же то, что он не был уверен в том, как она смотрит на него. Всё это время он пытался держать свою боль внутри, боясь, что если начнёт говорить, он больше не сможет остановиться.

Телефон протрубил несколько раз, прежде чем Юля ответила. Её голос был мягким, спокойным, но в нём звучала лёгкая настороженность.