Я глянула на фею. Она перестала плакать. И на том спасибо. Иначе глядя на нее, у меня бы тоже потекли слезы. Но Демроникс – не то место, где можно давать волю чувствам.

– Биртолас – еще один сын Иримэля, короля Илирии. – тихо произнес Авраам.

– Что? – хором спросили мы.

Что он несет? Он не в себе? Какой второй сын? Биртолас – эльфийский принц? Не может быть! Но зачем отец отправил его в Демроникс, зная, что один сын уже у демонов? Он мог сделать его наследником престола. Нет, он в первую очередь думал о пророчестве, где его первый сын, отмеченный проклятием черной магии, будет виновен в падении светлых государств.

– Это правда. – произнес Авраам.

Его волосы перестали пылать, а взгляд казался потухшим.

– Но почему ты ничего нам не сказал? Ты мог хотя бы рассказать мне? – взвился Крокус.

Мы с Вирой укоризненно на него посмотрели.

– Биртолас сам просил меня никому не говорить. Да и король тоже. – ответил ифрит.

Я вспомнила наш разговор с Биртоласом в Брандельвиле. Ведь именно он мне рассказывал о Келае. Значит, он говорил о своем брате. Биртолас очень сожалел, о том, что с ним случилось. Наверно, поэтому и отправился на его поиски.

– Но почему король отпустил его? – нахмурив брови, спросила я.

– Он сам просился. Биртолас сильно горевал, когда его брат, Келай, перешел на сторону демонов. – сказал ифрит. – Я согласился взять его в команду, но сказал, что не буду делать ему снисхождений.

– Но, ты придирался к нему на каждом шагу. Почему он терпел твои выходки? – спросил с возмущением Крокус.

Авраам, помолчав, ответил:

– Это наши с ним дела. Мы давно знаем друг друга. Он это заслужил. – а после чуть мягче добавил. – Но он изменился с тех времен.

– Что между вами произошло? – услышала я тихий голос Виры.

– Боюсь, Вира, если я расскажу, то это выставит эльфийского принца в плохом свете. Когда, мы найдем его, задашь ему свои вопросы сама. – закончил разговор Авраам.

Хм? Странно. Биртолас всегда казался мне идеальным. И я видела ту боль, которая плескалась в нем, когда он рассказывал о своем брате. Возможно, раньше он был другим, но сейчас он вызывал к себе только доверие.

– Тогда идем. – уверенно заявил Крокус. – Во что бы то ни стало, мы должны найти этого волчонка.

При слове волчонок, мне хотелось улыбнуться, но я сдержалась. Биртолас стал не просто волчонком. Он был поистине огромных размеров, когда превращался.

Но один вопрос все же не давал мне покоя. Почему заклинание Мирабэллы и Марида сделало его именно оборотнем? Почему не вампиром, каким-нибудь эльфом? Темные расы тоже имели эльфов, но мои познания на этом заканчивались. Почему он полностью утратил свою сущность?

Представляю, как ему тяжело. Ведь он не знает того, что знаем мы. Он думает, что навсегда останется оборотнем.

Мне стало неловко, ведь мы хотели бросить его. Он стал нам другом, а мы хотели оставить его в подземельях, из которых мало кто выбирался, и даже не знаем толком, что там такое.

Не успела я додумать мысль, а мы уже подошли ко входу в подземелье.

– Пропустите! – рявкнул растерявшимся стражникам Авраам и пошел первым.

– Мы вас предупреждали. – сказал один из них, безнадежно глядя на нас.

Никто ему не ответил. Мы двинулись вслед за нашим лидером. Пещера уводила вниз. Мы осторожно начали спускаться. Вокруг было темно, но внизу пробивался красноватый свет.

– Ну, почему здесь нет ступенек!? – пожаловался Крокус, замыкавший наш отряд.

– Авраам, сделай что-нибудь, чтобы осветить эту тьму. – сказала я идущему впереди ифриту. – Крокус ничего не видит.

– А, совсем забыл. – откликнулся бодро Авраам. Кажется, ему полегчало после того, как он выговорился. – Я-то теперь прекрасно вижу в темноте.