Потрясение пережили не только соседи, а в первую очередь я и мой братишка. Мы стояли, испуганные, в коридоре, прижавшись к холодной стене, и с недоумением смотрели на происходящее, а я от страха ночью долго не могла уснуть и плакала. То, что сестренка осталась жива и не захлебнулась, было чудом. Тогда никто из нас до конца не осознавал, в какую бездну падает наша мать.

Куда-то уходило детство…

***

– Светлана! Светлана! Подъем!

Слышу я голос моей коллеги, с которой мы вместе летим в самолете.

– Сейчас принесут обед. Интересно, что у них там вкусненького?

Надежда с удовольствием откидывает столик.

Я отвлеклась от своих воспоминаний, и мы с нетерпением ждем обеда.

Мы летели уже более двух часов. А сколько еще впереди!

В просторном «боинге» мои коллеги тихо передвигались и общались. Наша группа – более семидесяти человек. Все возбужденно обсуждают предстоящий саммит и планируют, как бы поинтереснее провести время в перерывах между обучением и встречами. Лететь еще долго, более семи часов. Ух и перелет! Чтобы побывать в райском уголке планеты, на Гавайских островах, это того стоит. Мне очень хотелось увидеть кратер спящего вулкана Халеакала. Поднявшись на его вершину, я смогу полюбоваться этим редким зрелищем, а еще увидеть тропики и, самое главное, искупаться в океане, ощутить мощь волн и напоить свое тело энергией океана…

Я быстро перекусила и решила еще поспать. В самолете приглушили свет, и большая часть пассажиров мирно уснула, а я вновь погрузилась в воспоминания…

…Вскоре папа получил ордер, и мы, собрав свой немудрящий скарб, переехали в новую благоустроенную квартиру на четвертом этаже в только что отстроенном микрорайоне.

Наша семья справила новоселье в большой трехкомнатной квартире. Это жилье папа получил от металлургического комбината, где работал горновым мартеновской печи. Тогда трехкомнатная хрущевка со смежными комнатами была для нас роскошью. Квартира была в обычном новом пятиэтажном панельном доме, с уютным палисадником возле подъезда, большую часть деревьев в котором посадил отец. Возле входа в дом стояли деревянные окрашенные скамейки. Меня перевели в другой детсад, а брат стал ходить в новую школу. Маленькая сестренка росла очень болезненной девочкой и часто месяцами находилась в санаториях.

Как только мы переехали на улицу Суворова, мама настояла на том, чтобы сразу сделать ремонт. Она была инициатором того, чтобы содрать со стен убогие бесцветные обои – точно такие же были во всех квартирах – и сделать побелку. Стены в зале были побелены в лимонный цвет, по ним создали рисунок – накатанный золотым тиснением виноград. Соседи специально приходили к нам в гости, чтобы полюбоваться на эту красоту. Любовь ко всему красивому и неординарному была заложена в маме. Мне тоже нравится делать то, чего нет у других. Ничего не поделаешь – мамины гены!

Роскошные букеты цветов, идеальная чистота и уют окружали нас. Это были простые радости жизни. Мама любила порядок и приучала к этому нас, своих детей.

Каждый вечер возле подъезда собирались взрослые и вели свои житейские беседы, обсуждая, что есть в магазине, кто что купил и кто как живет. Это были годы правления Хрущева, который в то время вел свою политику по выращиванию кукурузы, забыв про простое зерно, из которого выпекали хлеб, и соревнуясь с какой то далекой и неизвестной нам Америкой. В магазинах стали большим дефицитом хлеб и хлебные изделия, муки в продаже не было. Люди с раннего утра занимали очередь в булочные и часами стояли за простым батоном хлеба. По всей стране разразился хлебный кризис. Я помню, как мама, качая маленькую сестренку, напевала забавную песенку, модную тогда в народе: