Я пошла ко входу в кафе, обхватив себя рукам, словно это помогало от холода. Я уже прикоснулась ко входной двери, как вдруг услышала чей-то быстрый шаг и прерывистое дыхание. То, что я на этой пустынной улице больше не одна, я осознала за мгновение до того, как кто-то схватил меня за руку. Не больно, но крепко. Я обернулась и увидела Макса. Он задыхался, словно очень долго и очень быстро бежал.

От неожиданности я даже не поздоровалась. Даже шевелиться не получалось. Я просто таращилась на Макса.

– Пожалуйста, – выдохнул он. – Одно одолжение…

Он не мог отдышаться и потому говорил урывками.

– Что? – пискнула я, не понимая, что происходит.

Я чувствовала, что Макс напуган. От этого и мне становилось страшно. Предплечье болело – Макс слишком сильно его сжимал, словно боялся, что я убегу. Только это не произойдет, даже если он меня отпустит: я не могла сейчас не то, что побежать, а даже моргнуть.

– Помоги мне спрятаться, – сказал он быстро, неразборчиво.

На мгновение наши взгляды пересеклись. В его глазах читался дикий испуг, как у дичи перед охотником. От кого Макс бежит? Что может угрожать такому крепкому парню на улице днем? Это странно. Но вопросов я не задавала – так пугал меня его взгляд.

– Ладно, идем, – сказала я.

Теперь не Макс меня, а я его держала за предплечье. Макс тяжело дышал, так что я испугалась, что придется его тащить. Но он сам справился со ступеньками крыльца, а это был самый сложный отрезок нашего пути.

Мы зашли в кафе, и я повернулась в противоположную сторону от стола одногруппниц. В голове не появилось мысли умнее, чем затащить Максима в женский туалет. Он был слишком слаб, чтобы преодолеть более длинный путь. Он даже по сторонам не смотрел и моргал медленно, как сонный кот. Поэтому не заметил, куда я его завела.

В туалете никого не было, чему я была рада. Я подвела Макса к умывальникам и, открыв кран с холодной водой. Когда Макс стал умываться, я отошла к стенке и прижалась спиной к холодному кафелю, сложив руки на груди.

– От кого бежишь? – спросила я, наконец-то достаточно осмелев для этого.

Макс меня не слушал. Закончив с умывание, он подставил голову под кран. С затылка по шее и на спину потекли струи воды, делая белую футболка Макса почти прозрачной. От воды его волосы потемнели и стали почти черными.

Пока Макс пил прямо из-под крана, я очень старалась взять себя в руки, и перестать смотреть на то, как мокнет его футболка. Переведя взгляд на стенку, я сказала:

– Ты меня слышишь?

Ответа снова не было, хотя Макс вскинул голову, прислушавшись. Конечно, не мне он так внимал.

Хлопнула дверь в кофейню. Кто бы это ни был – я не сомневалась, это тот, от кого Макс пытался убежать. Приближался звук шагов, каким-то чудом перекрывающий попсовую песенку, игравшую из колонок кафе. Вместе с ними я чувствовала, как по спине плетется слизкое щупальце страха. По телу пошла мелкая дрожь. Я боялась высоты, пауков, клоунов и еще многих других вещей. Но больше всего на свете я боялась неизвестности.

Я и Макс отмерли в одно мгновение и бросились в кабинку туалета. В одну и ту же. Я влетела в кабинку первой, Макс за мной. Он закрыл дверь на хиленький замочек, и зачем-то вскочил на сидение унитаза.

Шаги раздавались все ближе. Я задержала дыхание. То ли от страха, то ли от того, что Макс стоял так близко. Несмотря не все старания, из груди вырвался громкий всхлип. Макс шикнул на меня, и я закивала. Он сел на бачок и положил ладони мне на плечи. Затем он развернул меня так, чтобы стопы стояли параллельно унитазу. Для реалистичности, вероятно.

В следующую секунду дверь распахнулась. Сердце застучало сильнее, чем когда я впервые увидела Макса.