По залу прошло оживление: одни ученики переговаривались между собой, заметив на Плациде драконий доспех, остальные обсуждали новичков и похоже делали ставки.

Но всё разом стихло, когда со своего места поднялся принц-магистр Андаргота. Не смотря на свои сто двадцать, Магнадар Беллатор по-прежнему казался полным сил и энергии. Возвышаясь над всеми на голову, высокий старец был облачен в бело-красные одеяния – отличительный костюм принц-магистра. Сухая жилистая рука коснулась заплетенной в косу бороды, а проницательные серые глаза оглядели присутствующих. Едва заметный под усами рот открылся, позволяя громкому голосу вырваться наружу.

– Сила, слава, честь, долг, стремление побеждать и желание защищать, – Принц-магистр говорил медленно, четко выделяя каждое слово, – Разные причины побуждают людей начать изучение боевого волшебства. Издавна мы принимаем всех достойных, не смея отказывать никому, чтя волю нашего основателя «Первого». Сегодня один из таких дней. Юные кандидаты в волшебники, перед вами Чаша Распределения – драгоценное наследие, вот уже более тысячи лет предопределяющее судьбы будущих поколений. Пришла пора воззвать к ее силе вновь.

Повинуясь приказу принц-магистра, восемь старших магистров в белоснежных одеяниях встали возле чаши. Последним к ним присоединился учитель Плацид, и вдевятером они окружили драгоценный сосуд, закрывая его от остальных глаз. В парадном зале повисла тишина…

Вначале ничего не происходило, и Лайнел уже было решил, что чаша – просто олицетворение бессмысленной древней традиции. Но вскоре юноша вынужден был признать свою неправоту… Парадный Зал вдруг резко изменился. Стало гораздо темнее, словно разом наступил вечер. Звуки стихли, а затем, где-то наверху, вспыхнула звезда. Следом за ней загорелась вторая, потом третья. Подул легкий прохладный ветерок. Он коснулся лица и кистей, прижал одежду к коленям. Наверху одна за другой вспыхивали звезды, и вот, их уже стало не счесть.

Лайнел смотрел как завороженный. Он задержал взгляд на одной из звезд, и вдруг та стала приближаться. Крошечная, она увеличивалась с каждой секундой. Видение все росло и росло. Вскоре вокруг звезды плавно проступила красная туманность, а через мгновение среди красного света стал медленно разливаться синий. Еще и еще ближе, и вот уже искорки иных звезд появились на туманности и вокруг неё.

И тут, словно прогоняя наваждение, задул освежающий морской бриз. Стало гораздно светлее, но при этом и прохладнее. А затем вдруг зашумел прибой. Лайнел обнаружил себя стоявшим на берегу ночного моря. Одна за другой накатывали большие волны, под ногами зашуршал теплый песок. А затем о берег ударилась особенно большая волна, брызгами окатившая юношу.

И тут сбоку раздался громкий треск огня. Лайнел обернулся. Вначале крошечный, огонёк быстро показывался из тьмы, проступая между скал. Уютные языки пламени трепетали в ночи, отбрасывая красные отблески на каменные стены.

И вдруг все разом это закончилось. Так резко и неприятно, что Лайнел даже вздрогнул. Вокруг него неожиданно вспыхнул бледно-зеленый свет. Словно юноша упал в глубокий мутный водоем. Стало очень холодно, неуютно и даже плохо. Каждая клеточка внутри тела напряглась. Сердце больно закололо. Появилось чувство все нарастающей опасности. Лайнел вдруг понял, что кто-то недобро глядит со стороны. Тысячи тысяч безликих глаз неотрывно изучали его. И принадлежат эти взгляды отнюдь не живым…

И тут, перечеркивая зеленый морок, опять вспыхнул свет. Он перечеркнул жуткое видение и все разом закончилось. Юноша вновь обнаружил себя стоящим посреди Парадного Зала. Кругом стояли потерянные первогодки, так же шокировано озиравшиеся. Повсюду разливался неяркий свет, разгонявший тени и видения. Свет то и дело менялся. Сначала окрашивался холодными тонами синего и голубого, затем сменялся успокаивающим зеленым сиянием и накалялся до жгучего свечения красного. Лишь затем, чтобы вновь обратиться в обычный белый свет.