– А что стало с маленькой Лавеной?

Старая женщина только беспомощно развела руками, словно говоря, что ответ на этот вопрос она не знает, но он вполне очевиден.

– Бабушка, а это проклятие как-то можно снять? – в голосе ребенка слышалась тень страха, но все равно детское любопытство было сильнее.

– Никто этого не знает, – с горечью вздохнула женщина. – Может быть эти проклятые земли обречены до скончания веков быть окутаны темнотой…

– Пока не свершится правосудие, светлая богиня Айна будет обходить стороной эти земли, – раздался из дверей скрипучий голос старца. – Эта тьма, опустившаяся на наши края, ничто по сравнению с тьмой, что поселилась в душах и сердцах правителей Моргаша. Из поколения в поколение она только лишь растет.

– Тише, старик, – женщина сердито взглянула на того и грозно шикнула, – ты забыл, где ты находишься и что за дитя перед тобой.

– Я все прекрасно помню. – Старик подошел к маленькой девочке, положил морщинистую руку поверх ее головы и обратил на нее невидящий взгляд, погрузившись в свои мысли, а потом, словно внезапно вспомнив, где находился, погладил по длинным светлым локонам. – И ты не забывай, кто ты есть. Придет время, и тьма отступит, нужно только хранить свет своей души, не дать его загасить. Я знаю, что скоро наступит тот час, и богиня Айна снова вернется в эти края.

– Уходи, Вилен, не пугай ребенка, – грозно промолвила старая женщина, выпроваживая старика из комнаты. – А ты, Айна, ложись… Вон уже и лучина догорает.

– Бабушка, а почему меня назвали Айной? В честь нее? В честь богини?

– Ах, неугомонная, – заворчала старушка, – все-то тебе интересно. Ладно уж, а то ведь не отстанешь, пока все не разузнаешь. Когда ты появилась, сквозь тьму и мрак неба пробился один единственный, но такой яркий луч, что все посчитали это знаком. Мы дали тебе имя Айна – «светлая» – в память об этом событии. А теперь спи.

Маленькая Айна укрылась теплым одеялом и закрыла глаза, представляя себе все эти красивые и одновременно мрачные сказки-легенды, которые ей рассказывала бабка Сенира. Каждый раз, когда она слушала их, ей казалось, что слова начинают играть новыми красками, привнося новый смысл и меняя реальность. В народных сложениях было сокрыто что-то очень важное, что пока еще не поддавалось детскому разуму. Придет время, и Айна совсем иначе посмотрит на знакомые легенды, поймет, что хотели донести предки своим потомкам. Но это будет потом…

Холодный злой ветер трепал подол теплых шерстяных накидок, грозя разорвать одежду в клочья и, лишив всякой защиты, заморозить насмерть. Тяжелые свинцовые тучи укрыли собою все небо, делая темный вечер в горах еще мрачнее. Перемешавшись с туманом, они окутывали холмы непроницаемой тьмой. Черное небо, разрываемое яркими всполохами молний и громовыми раскатами, низвергало тяжелые нити дождя. Капли громко ударялись о камни, собирались в огромные ручьи и уносились стремительным потоком вниз, к подножью горы. Каждый раскат грома был похож на гневный удар огненного молота Джодок Одхана, искры от которого рассыпаются по небу, опаляя его огненным заревом. Давно боги так не гневались, опасливо говорили старики.

На самом краю высокой скалы ветер совершенно терял ощущение скованности и беспощадно резвился, норовя содрать теплые одежды, в которые кутались люди. Только их это не останавливало. Полные решимости, они преодолевали последние шаги до камня Пахлераля, где их уже ожидали.

– Ох, не спроста свирепеет буря, – пробурчала себе под нос старая женщина, – ох, не спроста… Не одобряют боги. Только беду накличем…