«Боже, ну что за прелесть? – думала она. – Да, доктор Бояркин, вы правы, что жизнь после расставания продолжается, как вы пишите здесь. Я так счастлива сейчас и не хочу возвращаться к бывшим отношениям ни на минуту. Мне и так хорошо. У меня теперь есть Николай, мой друг и помощник».

Как же Надежда сияла, перематывая в голове события прошедших двух месяцев после знакомства с Николаем. Теперь, несмотря на все его недочеты и нелепые замечания в ее адрес, она действительно видит в нем приятного друга и, возможно, чуть больше.

Чтение пошло ей на пользу. Взглянув на часы в коридоре, она обнаружила, что время уже близится к обеду и нужно разговориться на английском. Она достала маленький разговорник из того же стеллажа и произнесла приветственную речь. Надежда еще полчаса ходила по комнате и болтала сама с собой о погоде, о картинах, о личных переживаниях, используя исключительно английский язык. Все время она была спокойна, но вот считанные минуты до приезда важного гостя, а она нервничает.

Решив убедиться в отсутствии неловкости в своей одежде и макияже, она подошла к зеркалу. На этот раз на ней платье в пол темно-синего оттенка с бахромой на груди и рукавах. Люба сказала ей, что брюнеткам идет синий цвет, и она согласилась с ней, разглядывая свои собранные заколкой волосы и платье.

Две черных машины дорогой марки подъехали к студии, за ними спустя минуту-две последовало миниатюрное серебристо-белое авто, из которого показался нам уже знакомый мистер Брауэр вместе со своей супругой.

Надежда смотрела сквозь панорамное окно, наблюдая за тем, как люди, вышедшие из двух первых машин, окружили посла.

«Видимо, это охрана, а может, репортеры какие-нибудь или помощники, – заключила Надежда и вышла в коридор прихожей».

Дверь отворилась, в студию вошел высокий мужчина. Надежда поприветствовала его и указала, куда можно повесить верхнюю одежду. За первым гостем прошел второй, третий, и вот заходит мистер и миссис Брауэр – они тоже следуют примеру всех остальных и, любезно здороваясь, проходят дальше по коридору. Как только посол прошел дальше по коридору, за ним сразу последовала Надежда и, поравнявшись с его женой, свободно заговорила на их родном языке. Такая неожиданность приятно удивила иностранных гостей, и те дружелюбно пожали руки девушке.

Весь последующий разговор велся на английском языке, но для тебя, читатель, я переведу его:

– Я жму вашу маленькую ручку, которая создала такие великие шедевры! Какая честь!

Он склонился над ней, и еще раз его глаза выразили удивление: насколько рост этой женщины сравнительно мал для него и Каролины. К слову, миссис Брауэр правда очень высокая женщина с выдающимися чертами лица. Я сейчас не говорю про большой подбородок или выпирающие скулы – она обладательница красивого ровного носа с округлыми щеками и высоким белым лбом. Несмотря на зрелость, Каролина Брауэр – истинная англичанка с приятным голосом, длинными каштановыми волосами, собранными в красивую корзинку на голове; внешностью и вкусом одежды.

На ней длинная шифоновая юбка и темно-синий пиджак с вышитыми на груди красными розами.

– Берелд сказал, что вы искусно пишите цветы. Там, где я выросла – в Йоркшире – женщины и мужчины ставят маленькие бутоньерки повсюду, берут с собой на прогулки и даже на пасту. Я бы хотела купить у вас какую-нибудь цветочную серию картин. Вы располагаете такой возможностью показать их сейчас?

– Прошу вас в соседнюю комнату. Она как раз является тем местом, где и создаются великие шедевры, как выразился ваш благоприятнейший супруг.

Мистер Брауэр вел жену под руку, и они вместе двинулись за фигуркой художницы, которая не спеша готовилась объяснять свой принцип работы в этой студии.