– Входи! Приём у меня уже как полчаса назад закончился. Сегодня только двух отработал как следует и вышли, как новенькие.

– Хорошо бы всем так, ну, как новенькие, – ответил Нестеркин, осторожно проникая в кабинет.

– Андрея ждёшь?

– Да, он мне вчера вечером позвонил, сказал, чтобы я здесь был. Дела какие-то появились.

– Дела, – важно сказал доктор, не отрывая взгляда от книги, – у всех свои дела. Сейчас он там посла голландского перепрошивает. А недавно картины к себе в кабинет притащил. И откуда он их взял, ума не приложу…

– Картины?

Нестеркин удивлённо вскинул брови, понимая, что на шефа это не похоже, и о каких именно картинах идёт речь – непонятно.

– Да, ещё и красивые такие, дорогие, наверное. Видно, что от руки написаны.

Нестеркин вздернул плечами и перевел тему, восхищаясь тем, что Андрей Владимирович принимает у себя таких серьёзных персон, как посол Нидерландов.

– Всё намного проще, чем ты думаешь, – отвечал ему Александр. – Послы тоже люди, им помощь, как и нам, обычным кривозубым крестьянам, нужна. Хотя, если бы они поработали денёк так, как обычный русский мужик на заводе, тогда бы никаких проблем и не было.

– Рассуждаете вы не как психотерапевт, Александр Дмитриевич, – осмелился заявить парень.

– Я для них психотерапевт, а для обычных людей, которые привыкли работать руками и не перекидывают на голову все проблемы, я – обычный русский мужик. А ты, Коль, как считаешь? Дело мы делаем с Бояркиным, или же дураки мы последние?

– Вы профессионалы своего дела, это всё, что я могу о вас сказать.

– Скучный ты парень. Бегаешь вот по приказам Андрея, а он тебя ведь ни во что не ставит, как с собакой обращается.

– Ну, это вы преувеличили. Я делаю своё дело, а деньги не пахнут.

– Тоже верно, – ответил доктор и вновь погрузился в чтение.

Разрешив парню переждать в своём кабинете, пока столь серьёзное лицо не покинет здание клиники, Серебряков, задумчиво хмыкая, вынул карандаш из кармана халата и начал что-то подмечать в книге.

Перенесемся в кабинет доктора Бояркина и посмотрим на работу психотерапевта.

Мужчина довольно пожилого возраста с сединой в бороде и зачесанными назад темными волосами сидит напротив Андрея Бояркина в мягком белом кресле и задумчиво глядит на пол. Его привело сюда довольно распространенное для многих жителей нашей планеты явление – проблемы в личной жизни. По словам посла, он устал слышать в свой адрес упреки: какой он черствый и все время уделяет лишь работе или своим друзьям и коллегам.

Сейчас господин Брауэр размышлял над вопросом доктора: «Когда вы в последний раз проводили вечер наедине со своей женой?»

Андрей не торопил пациента с ответом, лишь делая все новые и новые пометки в блокноте, который держал на коленях.

– Не могу вспомнить, помню лишь, что благодаря таким вечерам у нас появлялись дети с Каролиной, – ответил с голландским акцентом и улыбкой на лице.

Бояркин оторвался от записей, поправил очки в черной оправе и серьезно заявил:

– Господин Брауэр, вы, без всяких сомнений, нужный государственный деятель, но тема отношений внутри вашей семьи очень важна. А вы давно интересовались у супруги, как обстоят ее дела? Как ее работа и, в целом, в каком мире она живет? Ведь, как всем нам известно, мир для каждого человека строится свой, и может случиться такое, что вы, мистер Брауэр, могли не заметить изменения в мире своей супруги. Я понимаю, разговор с женой – это не то, что вам всегда дается легко, но осознайте, что женщины видят заботу совершенно в ином ключе. Обсудите, что каждый из вас вкладывает в понятие любви.

– Доктор, но я то люблю ее, а она на днях сказала мне, что я черствый эгоист!