Государыня, которая знала этого умного, образованного, начитанного и очень обаятельного в свете подполковника лично, сказала: «Надобно беречь Кутузова; он у меня будет великим генералом». Такого можно и нужно было показать просвещенной Европе как образец русского офицерства. Представляясь к европейским дворам, заводя знакомства с известными людьми, он служил живым примером того, как далеко шагнуло в России образование и «искусство светского общения». Преданный трону, любознательный подполковник с задатками дипломата очень здорово подходил для этой миссии

Кутузов много путешествовал по Европе – Англии, Голландии, Италии, Пруссии и Австрии. Прекрасное знание языков сослужило ему хорошую службу. Повсюду он интересовался современным состоянием военного дела: организацией европейских армий, их вооружением, системой подготовки офицерских кадров и, конечно, военной наукой. Встречался с лучшими европейскими полководцами той поры: прусским королем-полководцем Фридрихом II Великим (1712—1786) и его весьма удачливым соперником австрийским фельдмаршалом Гедеоном-Эрнестом Лаудоном (1716—1790).

…Между прочим, сам Фридрих отдавал должное военному таланту и боевым заслугам австрийского полководца. Как-то они встретились на банкете, где Лаудону отвели весьма скромное место. «Подойдите сюда, фельдмаршал Лаудон! – громко обратится к нему прусский король. – Я сожалею, что когда-то не принял вас к себе на службу! (Это действительно так! – Я.Н.) Вы по-солдатски достойно рассчитались со мной за ту мою ошибку! Я предпочел бы иметь вас рядом с собой, а не против себя!» Уже много позже Семилетней войны Лаудон опаздывал на званый обед к Фридриху. Его недруги сразу же ехидно заметили королю, что Лаудона все нет и нет. «Странно, – ответил льстецам Фридрих, – это не похоже на него. Обыкновенно он прежде меня являлся на место»…

За границей с 1776 г. Кутузов становится членом масонской ложи в Регенсбурге. Считается, что позднее его кооптируют в масоны Франкфурта, Вены, Берлина, Санкт-Петербурга и Москвы. В 1777 г., вернувшийся на родину «привечаемый» императрицей подполковник Тульского пехотного полка получил… чин полковника (10.06.1777 г.) и командование Луганским пикинерским и Мариупольским легкоконным полками. Будучи отменным кавалеристом, он быстро привел порученных ему пикинеров в превосходное состояние. Занимаясь наведением порядка (сегодня это называется «зачисткой» от бандформирований) в Крыму под началом генерал-поручика А. В. Суворова Кутузов, несмотря на то, что они были людьми с совершенно противоположными характерами, сумел-таки сработаться с очень противоречивым Александром Васильевичем. За непростую работу по присоединению Крыма к России – «участвовал самым деятельнейшим образом во всех распоряжениях и мерах, которые приняты были к усмирению мятежников и к восстановлению тишины и спокойствия» – в 1782 г. Михаил Илларионович становится бригадиром, а в 1784 г. – уже генерал-майором. Кроме того, он успел пройти все должности от командира полка до командующего корпусом, а это уже был полководческий формат! Генеральский чин он получил за успешные переговоры с Гиреем, последним крымским ханом, которого он сумел убедить в целесообразности отречения от престола и признания права России на земли от Буга до Кубани. Правда, в том же году его постигло большое личное горе: в своем имении – селе Тупино Торопецкого уезда Псковской губернии скончался его отец, который совсем недавно оставил пост сенатора «за приключившейся болезнью». Получив отпуск по семейным обстоятельствам, Михаил Илларионович решает вопросы наследования – закрепления за ним и братом поместий, имевшихся в трех уездах. После долгой канцелярской волокиты и исконно российского бюрократизма раздел наследства прошел небыстро и, в конце концов, Михаил Илларионович смог унаследовать имения в Псковском и Екатеринославском наместничествах, «мужска полу 450 душ». Остальное отошло брату Семену и сестре Дарье.