Причем из 650 офицеров выбыло из строя две трети! По жесткому приказу Суворова, увлекая солдат вперед – на казавшиеся тем неприступными стены турецкой твердыни – они шли впереди штурмовых колонн. Впрочем, вопрос о своих и чужих потерях всегда остается спорным, во все времена и у всех народов. Свои обычно преуменьшаются, а чужие – всегда преувеличиваются…
Довольный Суворов подтверждает назначение Кутузова со следующими словами: «Кутузов знает Суворова, а Суворов знает Кутузова. Если бы не взяли Измаил, Суворов умер бы под его стенами, и Кутузов тоже». А в Петербург ушло «рифмованное» донесение Суворова императрице об отличии ее генерала-любимца: «Он шел у меня на левом крыле, но был моей правой рукой». Для крайне очень скупого на похвалу высшим офицерам Александра Васильевича это была очень высокая оценка. Императрица-«матушка» все правильно поняла и 25.03. 1791 г. подтвердила производство Кутузова в генерал-поручики, наградив орденом Св. Георгия III-го кл.
…Кстати, именно Кутузов отстоял взятую Суворовым дорогой ценой крепость Измаил, отразив внезапный штурм турок в июне 1791 г., и тем самым, подтвердив свою славу военачальника суворовской школы…
Самолично возглавляя вверенные ему войска, 4.6. 1791 г. внезапным ударом Кутузов опрокидывает 23-тысячный турецкий авангард Ахмед-Решид-паши (15 тыс. турок и 8 тыс. татар) у Бабадаги. За это «знатное дело» его награждают орденом Св. Александра Невского.
…Кстати, орден Св. Александра Невского был задуман Петром I исключительно как боевая награда, но затем с легкой руки его супруги – императрицы Екатерины I – стал выдаваться и за военные и за гражданские заслуги. Правда, во время 1812 г. на него мог претендовать только военный, причем, не ниже генерал-лейтенанта. Всего за период с 1812 по 1814 гг. его получили 48 военных, в том числе, такие выдающиеся личности как Дохтуров, Милорадович, Остерман-Толстой, Раевский, Барклай, Коновницын, Ермолов и др…
Затем наряду с генерал-поручиками князьями С. Ф. Голицыным (1749—1791) и Г. С. Волконским (1742—1824) Михаил Илларионович с блеском проявляет свой полководческий талант в важнейшей битве той войны под Мачином. Тогда 30 тыс. русских с 78 орудиями под началом князя Н. В. Репнина, сменившего Г. А. Потемкина на посту главнокомандующего российскими войсками в войне с Турцией, встретились с 80 тысячами турок во главе с визирем Юсуф-пашой. Так получилось, что именно это сражение стало красивым финал «2-й Екатерининской войны»!
Глава 8. «Такова воля императрицы!»
Военная деятельность князя Николая Васильевича Репнина (1734—1801), выдающегося русского дипломата, долгое время незаслуженно была в тени его более ярких современников: близкого к царской династии знаменитого Румянцева и гениального Суворова. Спору нет, по широте и глубине военных дарований он, безусловно, уступал им, но его заслуги перед Отчеством требуют широкой огласки.
Николай Репнин происходил из очень знатного рода и был потомственным военным. Его дед, Аникита Васильевич, был генералом-фельдмаршалом, отец, Василий Аникитович – генералом-фельдцехмейстером. С 11 лет Николай был записан в солдаты. Карьера его стремительна: в неполных 15 лет юный князь уже в действующей армии; в Семилетнюю войну (1756—1763) за отличие под Гросс-Егерсдорфом, Кюстрином и Берлином он получает чин генерал-майора.
Вскоре после дворцового переворота 1762 года в пользу Екатерины Репнин направляется послом в Пруссию. При дворе знаменитого прусского короля-полководца Фридриха II – не без оснований считавшегося первым полководцем своего времени – Репнин узнает много для себя полезного и навсегда остается почитателем великого прусского короля. Долгое пребывание в Германии идет ему на пользу: блестяще образованный Репнин завязывает нужные знакомства и общается с европейскими вельможами на равных.