Очень скоро все они – командиры и солдаты – первыми ощутили на собственной шкуре, что им предстоит воевать с людьми, отчаянная смелость, национальные особенности и религиозное рвение которых сделают их самыми опасными и беспощадными противниками, с которыми когда-либо встречались не только они сами, но и вообще войска французского императора.

Отлично зная испанский театр военных действий, старый вояка пошел вперед и быстро подошел к Валенсии, защищаемой сильным гарнизоном. Правда, попытка взять город штурмом провалилась. Рассчитывая на подкрепления генерала Шабрана, Монсей остался у Валенсии. Шло время, а Шабран все не подходил и даже известий о себе не присылал. Поняв, что собственными силами Валенсию ему никак не взять, Монсей снял осаду и начал отходить к Куарте. Здесь он получил неприятное известие, что 30-тысячная испанская армия двигается к Альмансе, чтобы перерезать коммуникации французов. Опытный Монсей не стал долго прикидывать варианты возможных контрдействий, просто поднял свой корпус по тревоге и быстро двинулся навстречу врагу. С энергией и решительность молодого генерала пожилой уже Монсей атаковал численно превосходящих испанцев, разбил их наголову и вошел в Альмансу.

Несмотря на первоначальный успех, положение Монсея быстро ухудшилось: испанцы восстали! Ему на подмогу был брошен генерал Огюст де Коленкур – брат Армана, известного наполеоновского дипломата. Усилив его войсками свои силы, Монсей вновь двинулся было к Валенсии, но по пути следования его нагнал генерал Савари с приказом императора передать командование ему, а самому маршалу отправляться в Мадрид. Эта неожиданная и слишком скоропалительная передача командования, в которой Савари действовал по-солдатски прямо и грубо, сильно обидела и оскорбила пожилого уже де Монсея. Однако он повиновался и отбыл в Мадрид, где ему была поручена новая должность: возглавить войска, предназначенные для взятия сильно укрепленного города Сарагосы. Прибыв к городу, он потребовал капитуляции, чтобы предотвратить кровопролитие, но получил решительный отказ. Попытки Монсея взять Сарагосу не привели к успеху, а вскоре руководить осадой города-крепости прибыл очередной более молодой ставленник Бонапарта – генерал Жюно.

По всему выходило, что время Монсея – как полководца, на которого делают ставку – в понимании Наполеона уже вышло. Пятидесятичетырехлетний Монсей хоть и не блеснул на этой крайне непопулярной во Франции войне, но и слишком сильно, как это, порой, утверждается в литературе, не провалился. И, возможно, списывать в запас этого весьма энергичного, активного и решительного старика еще было рано.

Так или иначе, но в начале 1809 г. маршала отозвали во Францию и отправили командовать резервной армией во Фландрии. Когда Наполеон готовился к войне с Россией, Монсей был одним из немногих военных, кто протестовал против этого похода. Видимо, недолгий опыт участия в испанской войне подсказывал маршалу совершенную бессмысленность и губительность данного мероприятия – ментальность испанцев и русских – людей глубоко (если не сказать фанатичных) религиозных – в чем была схожа, что предопределяла осатанелое сопротивление обоих народов наполеоновской интервенции.

После катастрофы в России, он продолжал оставаться без какой-либо определенной должности до 1814 г., когда война, перешагнув рейнский рубеж, заполыхала на территории Франции. В это время Монсей был назначен начальником штаба Национальной гвардии. Когда 30 марта армии союзников пошли на штурм Парижа, маршал Монсей собрал все имевшиеся у него силы – 2-й легион Национальной гвардии, состоявший в основном из людей пожилого возраста; мальчишек – воспитанников Политехнической школы и небольшое количество солдат из числа запаса различных гвардейских частей – у заставы Клиши. По его приказу здесь возвели баррикады, близлежащие высоты заняли стрелки, а на соседней площади расположили артиллерию. Во главе этого разношерстного войска Монсей весь день отражал атаки многоопытного противника. И хотя лучше укомплектованные Мармон и Мортье уже оставили свои позиции у Монмартрских высот, но у заставы Клиши враг не продвинулся ни на шаг. За этот подвиг старого маршала с его пожилыми солдатами и юными солдатиками благодарные парижане увековечили их в замечательном бронзовом памятнике на площади… Клиши!