– Покажи, Рэнги. Покажи нам, что ты сделал. Не говори ничего, просто покажи.

– И-и-и-у! – вдруг крикнул он. Он хлопнул по коленям и затопал ногами. Он гримасничал, его глаза сверкали, а язык быстро высовывался изо рта. Свой зонт он держал перед собой, словно копье, и это было совсем не смешно.

Сцена длилась всего несколько секунд.

Они поаплодировали и спросили, что все это означает, и «насылал ли он чары». Он сказал: нет, ничего подобного. Глаза у него затуманились.

– Я немного перебрал с выпивкой, – сказал он. – Я пойду. Всем спокойной ночи.

Они стали возражать. Некоторые пытались его удержать, но не особо настойчиво. Он стряхнул их с себя.

– Простите, – сказал он. – Не надо было мне пить эту кружку. Я не умею пить.

Он вынул из кармана несколько банкнот и сунул их бармену через стойку.

– Моя очередь угощать, – сказал он. – Спокойной всем ночи.

Он быстро пошел к распашным дверям, потерял и вновь обрел равновесие.

– Ты в порядке? – спросил Ангус.

– Нет, – ответил он. – Совсем не в порядке.

Он прошел между вращающимися створками дверей. Они распахнулись наружу, и он вышел на улицу. Они увидели, как он остановился, натянуто посмотрел налево и направо, величественным жестом поднял зонт, сел в подъехавшее такси и исчез.

– С ним все будет в порядке, – сказал актер, играющий одного из вельмож. – Он живет неподалеку.

– Хороший парень.

– Очень хороший.

– Я слышал, – сказал Ангус, – но имейте в виду, я не помню от кого, что спиртное оказывает на маори странное действие. Оно сразу бьет им в голову, и они возвращаются в первобытное состояние.

– С Рэнги этого не случилось, – сказал Росс. – Он вел себя отлично.

– Случилось, когда он изобразил этот танец, или что там это было, – сказал актер, игравший Ментита.

– Знаешь, что я думаю? – сказал Росс. – Я думаю, его расстроила твоя цитата.

– Все равно все это полная чушь, – сказал глубокий голос на заднем плане.

Эта реплика вызвала всеобщие путаные попытки доказать обратное, которые достигли кульминации, когда Ментит заорал:

– Все это прекрасно, но я готов поспорить, что вы не станете произносить настоящее название пьесы. Или станете?

Молчание.

– То-то же!

– Только потому, что это расстроит всех остальных.

– Да! – сказали все остальные.

Росс, который был постарше прочих и был трезв, сказал:

– Мне кажется, глупо об этом говорить. Мы по-разному к этому относимся. Почему бы просто не принять это и не перестать придираться?

– Надо написать об этом книгу, – сказала Венди.

– Уже есть книга под названием «Проклятие Макбета» Ричарда Хаггетта.

Все допили из своих бокалов. Вечеринка выдохлась.

– Ну что, расходимся? – предложил Росс.

– Да, пожалуй, – согласился Ментит.

Безымянные лорды с ролями без текста шумно согласились и постепенно покинули паб.

Росс сказал Ангусу:

– Пойдем, старина, я провожу тебя домой.

– Боюсь, я хватил лишнего. Прости. «…бражничали до вторых петухов».[12] О боже, я опять! – Он попытался перекреститься дрожащей рукой. – Со мной все в порядке, – сказал он.

– Конечно, в порядке.

– Ты прав. Спокойной ночи, Портер, – сказал он бармену.

– Спокойной ночи, сэр.

Они вышли.

– Актеры, – сказал один из посетителей.

– Верно, сэр, – согласился бармен, убирая стаканы.

– А что это они говорили насчет суеверий? Я толком ничего не понял.

– Они считают, что цитировать пьесу – к несчастью. И название ее не произносят.

– Глупый народ, – заметил другой посетитель.

– Они слепо в это верят.

– Может, это какой-то рекламный трюк автора пьесы.

Бармен что-то проворчал.

– Так как называется пьеса?

– «Макбет».

Начались репетиции поединка, и режиссер безжалостно настаивал на их повторении. Каждый день в 9.30 утра Дугал Макдугал и Саймон Мортен, вооруженные утяжеленными деревянными мечами, бились друг с другом в медленном танце под присмотром беспощадного Гастона.