Сергей разделил стихотворение по троестрочиям. В первом сразу определил место запятой:

Когда прольется луч рассветный,

На западной границе неба

Сойдутся вместе три лунных диска…

«Вот и молодец», – оскалила Клавдия клыкастую пасть.

«А то рассвет у него на западе, – пискнула белка. – Только троестрочие не так выглядит».

«Так покажи, каким оно быть должно!» – напрягся Сергей.

«Так смотри лучше», – с напором помыслила Рыжуля.

Человек глянул на листок и обомлел. Вот оно – запредельное троестрочие!

Когда прольется луч рассветный,

На западной границе неба сойдутся вместе три лунных диска.

И Солнца свет в себя впитают, и переправят в Место Силы,

Разрушив низменные планы.

Свет четырех влюбленных звезд сольется вмиг в одном сосуде.

И станет Солнцу равен странник.

И небо будет петь от счастья.

И Мать-Земля во всех пространствах от гнета тьмы освободится.

«Это – легенда?.. – озадаченно протянул Сергей. – Вообще-то легенды говорят о том, что было. А здесь говорится о том, что будет».

«Так это же твоя легенда, – перескочила ему на плечо белка. – Вот проживешь ее, и мы споем о том, что было…»

«А пока будем работать над ошибками. Вон в этой жизни как туго тебе пришлось. Серьезно тебя развод подкосил, – вздохнула Клавдия. – Мы отсюда очень старались помочь, поддержать твое раздробленное болью сознание. Хозяйка аж скрючилась-поседела вся за какой-то месяц. Но спасла суть твою. Не сломался ты, справился, выстоял».

«Да, я помню тот год, – Рыжуля с волнением схватилась за усы. – Нину Петровну тогда так скрутило! Думали, не выходим. А Антонина (видела ее во время последнего нашего задания) такие щеки на твоем горе наела – со спины было заметно. Как вспомню – с души воротит. Против сути своей идет Воительница наша. И не подозревает, каких дел в сумеречном дурмане натворила».

«Да что за Антонина? Расскажете мне о ней когда-нибудь?» – не выдержал долгих отступлений Сергей.

«Да не торопись ты! Нам самим надо на нужную волну настроиться, чтобы историю эту тебе поведать!»

Они, забыв о намеченных занятиях, еще долго сидели под раскидистой березой. Рыжуля суетливо взмахивала лапками, перескакивала во время рассказа с нижней ветки на стол и обратно. Клавдия то и дело смущенно взрывала землю мощными когтями. Им явно было не по себе. Словно это на них лежала вина за расщепление человеческой души.

* * *

«Мир Великого Космоса хранит в себе частицы Создателя – Сияющие Сознания, – начала рассказ Клавдия. – Когда приходит время, Сознания отправляются на разные планеты в Живые Миры. Чтобы нести обитателям тех миров знания, процветание и гармонию. Но тьма исстари ведет охоту на Живой Свет. Не по нутру ей, что Силы Света ее пропитания лишают, судьбы людские выправляют и по Пути Правды в лучший мир ведут».

«Тебя, малую искорку, еще при переходе в пространство людей захватили, собирались лишить воли, вывернуть твое естество наизнанку и создать грозное орудие мрака, – продолжила Рыжуля. – Но предназначенная тебе в Хранительницы Светлая Инарина ждала на Земле, следила за твоим космическим переходом. Она пробралась в Восьмое Подпространство, незаметно проникла во владения тамошнего Темного Повелителя и выкрала тебя из Черной пещеры. А для того, чтобы через вражеские заслоны пробиться, ей пришлось разделить свое изначальное естество на две части: Нину – твою веру, врожденную интуицию, Любовь и тягу к знаниям – и Арину – великую Воительницу, воплощающую в себе Любовь, мужество и силу».

«Любовь два раза сказала», – заметил Сергей.

«И что?» – не поняла белка.

«Пополам Любовь поделили?» – переспросил человек.

«Ты что? Как ее можно делить? Любовь – субстанция цельная! Она и в одной, и в другой части Хранительницы осталась неделимой, даже возросла тысячекратно. Синергия