– Не занят? Подойди-ка немедленно ко мне, у меня к тебе пара вопросов имеется! – услышал я в трубке скрипучий и такой мне знакомый голос моего самого главного босса.

«Что еще стряслось?» – тут же тревожно пронеслось в голове.

– Один момент, – отвечаю, – сейчас поднимусь.

Самое начало зимы. По утрам землю покрывает то ли, как теперь, искрящийся иней, то ли свежий снежок. Если дует теплый ветер с залива, все это тает затем кое-как, капая отовсюду, оставляя после себя лишь мокрые грязные проплешины. И только в совсем укромных уголках снег лежит себе и не тает день ото дня, оставаясь эдакими белыми шлепками вдоль зданий и под заборами. Около нуля.

Огромный и просторный судейский корпус в современнейшем свежевыстроенном здании с закосом, впрочем, под старину, как это теперь принято ваять в самом центре. Самый что ни на есть тренд не может сам быть не в тренде. Бесконечные светлые коридоры, застекленные стены с видом на реку и сияющий белоснежный собор на горизонте, бесшумные лифты за каждым углом и фактически уже мой персональный кабинет, правда, пока только помощника, но уже свой собственный, с ковролином, необъятным столом, стеллажом, забитым разнообразными папками и бумагами, с роскошным окном с жалюзи, с кожаным креслом, оргтехникой и кофемашиной.

Времени на часах еще только полдвенадцатого, а уже основная масса дел на сегодня сделана. Бывает и такое. Не день, а праздник и полное удовлетворение собой и своим местом в жизни.

Даже самый главный босс, хоть и вставил по полной, но все же, в конце концов, почти согласился с некоторыми моими доводами. Что само по себе уже большое профессиональное достижение. И словно еще чуть-чуть и похвалил бы за что-нибудь, нашлось бы за что, не будь он самым главным боссом – все же истинному боссу не пристало хвалить кого-то там, а уж тем более, меня, какого-то там помощника. Обоюдное наше положение обязывает.

Но разошлись мы определенно преисполненные своим обоюдным профессиональным соответствием. Расстались, можно сказать, в теплой и даже почти дружеской обстановке. А уж если сегодня меня вызвали на ковер, значит, теперь какое-то время можно дышать спокойно. В одну воронку, как говорится. Это как в школе, если сегодня к доске вызвали, то уж завтра и послезавтра вряд ли.

И что бы такого теперь на радостях замутить? Правда, еще предстояло сбегать в поликлинику за справкой, а уж дальше, как птица, и до самого понедельника.

Я сварил себе чашечку черного крепкого кофе, уже четвертую или пятую по счету, и с наслаждением застыл у окна, разглядывая, как по набережной на другом берегу реки одна за другой в обе стороны мчат маленькие машинки, почти неразличимые отсюда. Было видно только, что автобус, к примеру, грузовик или легковушка. Небо, меж тем, уже затянулось привычной серой мглой.

Может, сразу к подруге рвануть, чего ждать до вечера? У нее классная, уютная комнатушка с камином на верхнем этаже, определенно, над всей этой суетой и серостью, да еще в таком экзотическом доме позапрошлого века в самом центре. Там даже город за окном выглядит по-другому. Что-то такое видится средневековое в этих крышах, шпилях и башенках. Ну и бокал красного вина, свечи и горящий камин очень органично вписываются в антураж.

Только ванная комната там вся раздолбанная и облезлая, с тусклой лампочкой под потолком, омрачала светлое воспоминание. Классика жанра – обвалившийся местами кафель, трубы кривые, ржавые отовсюду торчат, и все заставлено этими своеобычными модными женскими средствами, баночками, тюбиками и бутылочками. Только повернешься, да и вообще любое движение, и непременно что-нибудь из парфюмерии снесешь ненароком.