Сказать, что мне стало стыдно и противно, ничего не сказать. Так мало того, ребята-украинцы, которые были в той поездке со мной и, как вы понимаете, не особо питавшие добрых чувств к России и РПЦ после Майдана, сразу же нашли мощный аргумент в споре со мною, говоря: «Ну что, брат Сергей, видишь какие у вас там, в Москве вашей, священники? А ты говорил!»

Приведенные драгоценные слова Святого Евангелия Божьего, разумеется, касаются всех нас, а не только священнического чина. И ключевые, на мой взгляд, здесь слова: «ваши добрые дела».

Полагаю, что уместно привести тут притчу, которая в комментариях не нуждается.

Притча о хулигане и Храме.

Однажды в Храм во время службы

Зашел мужчина вере чуждый.

Он крепок был, в себе уверен,

И твердо зло творить намерен.

И на скамейке развалясь,

Стал лузгать семечки, глумясь.

И перекрикивать стал хор,

Крича, что вера в Бога – вздор.

Ругался матом, хохотал,

Ему никто не возражал.

Пока тот хам права качал,

Народ молился и молчал.

Когда тот хулиган устал

И с места подниматься стал,

К нему старушка подошла,

И ласково произнесла:

– Ты заплевал все шелухой,

Дай подмету я за тобой!

Увидев в Храме атмосферу

Смирения, любви и веры,

Тот богохульник зарыдал:

– Простите, люди, я не знал,

Что можно так себя вести!

Прости мне, Господи, прости!

***

          «Вы слышали, что сказано древним: не убивай, кто же убьет, подлежит суду. А Я говорю вам, что всякий, гневающийся на брата своего напрасно, подлежит суду; кто же скажет брату своему: «рака», подлежит синедриону; а кто скажет: «безумный», подлежит геенне огненной.» (Евангелие от Матфея, Глава 5, Стихи 21-22).

          Все мы знаем, что убивать нельзя. Никого. Божия Заповедь: «не убей» означает запрет не только на убийство одним человеком другого, но и на убийство любого живого существа. Нельзя убивать людей (вне зависимости от их вероисповедания, пола, расы, возраста, имущественного положения и т.д.), животных, в том числе водных и земноводных, насекомых и вообще кого-либо.

Исключение, по моему собственному разумению, могут составлять лишь убийства военного противника на поле боя во время войны или вооруженного конфликта (причем, вооруженного противника, а не поверженного и просящего пощады), а также случаи необходимой обороны при угрожающей тебе или другому человеку неминуемой гибели.

А как же убийства мальчишками из рогатки или пневматики птиц, собак, кошек? Охота за осами, стрекозами, бабочками, муравьями с их последующим, порой, мучительным уничтожением? Как же надувание через трубку лягушек? Это детская забава ничего не понимающих еще детишек?

          Помню себя в четыре года. Маленький демон, крошащий камнями гнезда муравьев. Чуть постарше: ловящий ос в спичечный коробок и сжигающий их на костре. Еще постарше: убивающий голубей из рогатки.

За все это пришлось исповедоваться. А ведь этих живых существ уже не вернуть. И их, как и меня, создал Бог! Не исповедовать это нельзя, иначе Суд и геенна огненная. Может быть, хоть кто-то, читая эти строки, решит эти свои грехи тоже исповедовать и никогда их не повторять. Я буду рад и одному человеку, пусть Господь простит мне хоть еще одно прегрешение.

Но убийство – это край! Это прямое нарушение Заповеди и тяжелейший грех. Господь же, Иисус Христос, жестко и в императивной форме требует от нас не только следить за словами, которые мы только собираемся произнести, но даже за мыслями и помыслами.

Ведь гневаться на брата своего можно и в душе, в мыслях, пусть это еще и не находит своего выражения в словах или поступках. «Всякий, гневающийся на брата своего напрасно, подлежит суду». Как понять, напрасно я гневаюсь на брата (любого христианина, брата во Христе) или же не напрасно? А никак! Гневаться нельзя вовсе, ведь гнев – это один из семи смертных грехов.