«Если раньше он мог нести две сумки с ингредиентами, то сейчас несет мудрое, доброе, вечное, никому не нужное! И бред по субботам!», - записала я, чувствуя, как от нервов дрожат руки. Перо коснулось моих губ. Я нервно расстегнула ворот рубашки.

«Иногда забывает, куда и зачем шел. Чаще всего это происходит возле туалета», - мучилась я, напряженно кусая губы и перо. Мне было душно и зябко одновременно. Противные часы тикали, отмеряя время экзамена. Ректор спал, клюя носом, остальные увлеклись разговорами, даря мне драгоценные минуты на подготовку.

«Мечтает тряхнуть стариной, но старина уже не тот. Шоркает тапками. Пердит в присутствии родственников. Забывает мыться и не подозревает, что его носки похоронят вместе с ним и закроют саркофагом!», - записала я, вспоминая одного мерзопакостного старикана, из-за которого моя мать была лишена наследства.  

Через пять минут я иссякла. До конца экзамена осталось две минуты. Меня холодным одеялом накрывала паника. Я пыталась переписать все на чистовик. Получалось как-то негусто!

- Шарик, - взмолилась я, поглядывая на комиссию, обсуждающую будущую передачу Академии. – Я прошу тебя… Помоги… Мне бы хоть троечку…

- Помочь? – послышался тихий шепот. Во млечном мареве сферы черными прожилками стал проступать маленький комочек тьмы. На меня смотрели светящиеся белые глазки. Нечто улыбалось мне противной улыбочкой, пока я уцепилась за последнюю надежду сдать этот дурацкий экзамен.

– Дай-ка подумать… Почему бы и нет! Только вот в обмен на маленькую услугу! – заметил комочек тьмы.

- Что ты предлагаешь? – опасливо спросила я, боясь, что мой шепот услышит кто-нибудь из комиссии. Маленькая черная клякса выглядела забавно, особенно, когда строила задумчивую рожицу.

- Освободи меня, - послышался жалобный голосок. На меня посмотрели очень грустные глазки, с белыми и черными точками. – Мне очень плохо и грустно… Я хочу посмотреть мир… Представляешь, я сижу взаперти уже много-много лет… Один – одинешенек. Меня все лапают руками без разрешения. Даже там, где я не позволял меня трогать!

Я отдернула руку, видя, как грустные глазки проследили за моей рукой, становясь еще больше и грустнее. Он напоминал маленького черного паучка, скромно  ковыряющего лапкой в лапке.

- Ну пожалуйста, - послышался умоляющий голосок. – Когда я тебе помогу, ты просто случайно толкни локтем шар и все… Я тихонько просочусь под плинтус… Тебе-то терять нечего. Экзамен тебе уже поставят, останется только дождаться диплома…

Я нерешительно смотрела на тьму. Глазки ее дрожали, расширившись так, что у меня сердце дрогнуло.

- Или у тебя сердца нет?– всхлипнул темный клубочек, а его черные губки задрожали.

3. Глава вторая. Дикое, но симпатичное привидение

Глава вторая. Дикое, но симпатичное привидение

Самый трогательный  в мире комочек смотрел на меня умоляюще.

Я украдкой подглядываю на комиссию.

Половина из них уже  клевала носом. Закусив губу, я представляла выговор за «преступный сговор с сущностью низшего магического порядка» и мою объяснительную про жалобные глазки.

- Тебе пятерочку, а мне под плинтус, - предложили мне, доверчиво сложив лапки на груди.

- Четверочку, - прошептала я, боясь потревожить покой сонного ректора. – Но только с минусом…

- Сделка? – предложил страдалец, утерев лапкой нос. – Тебе четверочку, мне свободу…

- Договорились, - согласилась я, понимая, что вылететь из Академии со справкой в мои планы не входит. – Только тихо… Договорились?

- Идет, заюшка, - послышался голосок.

Я не поняла, как умудрилась внезапно встать во весь рост, грюкнув стулом и замереть. В ушах послышался противный звон. Перед глазами встал сероватый туман. Я что-то говорила. Мой рот открывался и закрывался, но я не слышала звуков своего голоса. Зато их прекрасно слышала комиссия.