Дин пожал плечами.

– Возможно. Это объясняет, как он прошел мимо охраны, но… Ты же сам видел этих людей – Клэр, Фриду… Они без ума от этих животных. Эта работа – их призвание. Не представляю, чтобы кто-то из них так поступил с обезьяной ради того, чтобы воссоздать сюжет какого-то рассказа.

– Если, конечно, дело именно в этом. – Сэм вздохнул, съехал с переполненного шоссе и тут же попал в пробку. Дину стало интересно, есть ли в этом дурацком городе хоть одна свободная дорога. – Хотел бы я выяснить, что тут на самом деле происходит.

– Что, пока никаких мыслей?

Сэм покачал головой.

– Никаких. Пороюсь сегодня в дневнике отца, может, найду там что-нибудь. До двадцатого еще четыре дня: будет новолуние и, скорее всего, появится новая жертва. Но у нас пока есть время, чтобы все выяснить.

Они наконец добрались до дома Афири. Дин, гордившийся своим превосходным чувством ориентации и способностью найти все что угодно, понятия не имел, как они сюда добрались. Этот район Бронкса был холмистым и извилистым и вызывал сплошную головную боль. Пошлите мне ровные прямые дороги. В Сан-Франциско не так ужасно, как здесь.

В этот раз, когда они подъехали к дому Афири, на подъездной дорожке стоял грязный внедорожник с наклейкой на бампере «Не нравится, как я езжу? Звони 1-800-выкуси». Рядом все же нашлось местечко, куда Сэм и втиснулся. Перед «Импалы» слегка загораживал дорогу, но Дин подумал, что раз уж они будут в доме того парня, которого загораживают, то не стоит и пытаться найти место для параллельной парковки.

– Ого! Эш не шутил, когда сказал, что вы быстро доберетесь!

Выбравшись из машины, Дин увидел на крыльце мужчину в темных очках в толстой пластмассовой оправе, с длинными и всклокоченными каштановыми волосами, густой и почти полностью седой бородой. Одет он был в концертную футболку с изображением группы Grateful Dead и рваные джинсы с коричневыми, зелеными и желтыми пятнами, о происхождении которых Дин ничего не хотел знать. А еще он был босым.

– Вы, должно быть, Манфред Афири, – сказал Дин. – Я Дин Винчестер, а это мой брат Сэм.

– Да, Эш сказал, что вы заедете. Ну, и как там этот старый засранец? Господи, скажите, что он наконец нормально постригся!

– А вот и нет, – усмехнулся Дин. – Сверху у него стрижка все такая же деловая…

– …а снизу тусовочная. – Манфред покачал головой. – Черт, не мне говорить о ретроприческах, но моя хоть выглядит прилично. Сечете, о чем я?

– Разумеется, – ответил Дин, и они с Сэмом подошли к крыльцу.

– Мы слышали, у вас проблемы с привидениями, – сказал Сэм.

– Да, и это вроде как обламывает мне кайф, сечете? Но мы к этому еще вернемся. Я как раз собирался выпить кофейку. Заходите, потрещим. – Он усмехнулся. – Уж извините, ретросленг идет в комплекте с ретропрической. Поболтаем. Поболтаем, так?

– Сойдет.

Дин посмотрел на Сэма и улыбнулся. Мне нравится этот парень.

Это чувство укрепилось, когда они вошли в дом и Дин услышал «For a Thousand Mothers» группы Jethro Tull. Он невольно забарабанил в воздухе под аккомпанемент Клайва Банкера.

– Хороший выбор!

– Ага, недавно был на посвященной им вечеринке. Хочу записать каверы на их песни, но никто не играет на флейте, а Jethro Tull без флейты – это же не Jethro Tull! Сечете?

– Верно подмечено, – кивнул Дин, осматриваясь. Входная дверь вела в холл, который был увешан постерами с концертов, состоявшихся задолго до его рождения: Beatles на «Шей Стадиум», Rolling Stones в зале «Филмор-Ист», Леонард Коэн на острове Уайт в 1970 году.

Слева он увидел огромную гостиную со старой пыльной мебелью: диван, мягкое кресло, кресло-качалка, большой сервант и буфет, заставленный бутылками с алкоголем. В углу лежали стопки газет и журналов с изображениями музыкальных инструментов на обложках, стояли три гитары на подставках и несколько усилителей. Одна стена была заставлена виниловыми пластинками, другая – кассетами и дисками. Еще там был развлекательный центр, состоявший из видавшего виды телевизора и блестящей стереосистемы с проигрывателем, кассетным магнитофоном и шестидисковым плеером. Сначала он не заметил колонок, а потом понял, что их четыре и они расставлены по комнате так, чтобы добиться сражающего наповал качества звука.