Пока я не взорвал ещё чего-нибудь!

А, должен сказать, основания подозревать меня у руководителей лейтенанта имеются. Ведь даже хиленькому аналитику (А в местных органах руководства они наверняка – лучшие!) сложить два и два, то есть – связать исчезнувшего пациента, ничего не помнящую про его «странное» исчезновение медсестру, развёрнутые к стене видеокамеры, и взрыв аппарата, который, похоже, и наделил меня всякими разными ещё не вычисленными способностями – достаточно просто. Ну, или если всё же не я во взрыве виноват, допросить-то меня… Нужно!

Ложусь снова в постель. Примёрз я что-то в одних трусах… Шутка, конечно. Я бы теперь не замёрз бы и голышом на Южном полюсе. И тепло для этого опять-таки выудил бы из воздуха. Даже охлаждённого до минус семидесяти.

Просто лёжа мне как-то… Легче думается.

Но вот и наевшаяся девушка ложится рядом, довольно урча, словно та ещё кошечка. Поворачиваю её спиной к себе. И прижимаюсь. Как мне не хватало именно этого! Чьего-нибудь тепла… И пусть даже без сексуальной подоплёки – а, вот именно, чтоб кто-нибудь… Понимал меня. Сочувствовал. Жалел. Да просто – был рядом!

Нет, не то, чтоб мать меня в детстве не любила и не ласкала… Ласкала, конечно: «Ах ты мой красавчик! Умница! Сынок!»

Только делала она это почему-то всегда на людях. Когда к нам приходили гости. Или в супермаркете. Или в школе. Да ещё как экзальтированно!

А вот наедине…

Вот я и начал понимать в подростковом возрасте (А именно в нём всё на свете ощущается и понимается особенно остро!), что никакой я не «любимый сынок», а просто… Ещё один предмет, наряду с престижным домом, шикарной машиной, добропорядочным мужем, и всем прочим, чем можно похвастаться перед окружающими!

Родными, близкими, и соседями…

Но не будем о плохом. А то вы и правда – можете решить, что у меня с детства комплекс… недолюбленности. А вот нету у меня ничего такого!

А прижиматься к тёплой и мягкой спинке красивой девушки – очень приятно.

И ведь не отвлекает от мыслей о насущных проблемах.

В частности, что найду-ка я того гада, который меня вычислил. Тем более, что лейтенант теперь у меня «на крючке». Вот и его мозги. Продвигаются они по коридору. Нашего любимого института. Ага – в архив движется наш бравый вояка. Мне это не мешает.

Собственно, я не сомневался. Приказ о моём аресте отдал его непосредственный начальник. Капитан Алан Ван Пайперс. А тому – я уже у него в спящих мозгах! – полковник Шрёдер. Ханс. А тому – а вот этот гад не спит! – посоветовал наш агент. Ну как – «наш». Агент Спайдер. (Подлинное имя – Людвиг Гроссхаус!) Резидент ЦРУ.

А уж тому сообщил по телефону о возможных взаимосвязях событий и фактов – аналитик. Главный. Сидящий на восемнадцатом подземном уровне под зданием в Лэнгли. И его настоящего имени не знает даже генерал Кевин Блэкуотер, которому тот и докладывает о своих вычислениях и предложениях.

Чёрт. Так далеко и глубоко мои способности ещё не распространяются. Поэтому.

Прикажу-ка я всем означенным ответственным людям (Кроме аналитика, конечно!) позабыть о полученном задании. Нет, не так. А так же, как моей Катарине: воспринимать его как нечто далёкое, несущественное, и явно ошибочное! И выполнять всё…

Спустя рукава. Как проверяют второстепенную гипотезу. Малореальную.

Ну вот. Готово. Чёрт!

А сильно похолодало из-за моих усилий у нас в спальне! Ну-ка…

Мысленно открываю дверцу шкафа, и транспортирую с помощью любимой телепортации к нам тёплое одеяло, что лежало там на полке.

Теперь точно – не замёрзнем!

И можно, вроде, снова поспать.

Но «будильник» мы с напарником снова взвести не забудем!