Эдуард кинул в свой огромный рот маленькую и беззащитную зефиринку.

– Пока лишь могу сказать, что яд имеет органическое происхождение. А именно – животное. То есть, получен не из растения или химической реакции. Это какой-то паралитик, который вырабатывают железы магического существа.

– Короче, нет у нас ни шиша, — констатировал Бивик, — а что это яд василиска, я тебе и сам могу сказать.

– Почему именно василиска? – оскорбилась Лиз. — Формула совсем другая!

– Какая еще формула может быть у яда? Он тебе уравнение что ли?

Да он еще и невежда!

Елизавете хотелось зарычать. Возможно, преступник и хотел, чтобы его яд приняли за василисковый. Но она, Лиз Тейлор, не настолько проста! Это мужлану Бивику всё равно, на кого вину спихнуть. Главное дело закрыть. А вот ей… ох, ей не мешало бы выспаться и прийти в себя, пока она сама ядом плеваться не начала.

Чтобы слегка успокоиться, Лиз нащупала в кармане розовых деловых брюк тот самый ключик, который удалось вынести с места преступления.

– Ладно, чего стоять, поехали в библиотеку, книжной пылью дышать, — распорядился Эдуард, – кидай в тачку свои плошки и кисточки, может еще какие анализы брать надумаешь.

– Да, — кивнула Елизавета, — у меня появились новые мысли за ночь.

– Знала бы ты, сколько у меня их за это же время появляется, — осклабился Бивик, а стоявший неподалеку полицейский с кофе и пончиком неприлично заржал.

Лиз пообещала себе мысленно, что когда-нибудь обязательно заработает и откроет свою лабораторию. Без этих вот бабуинов.

Служебный магический кабриолет ждал их у крыльца. Елизавета подхватила свой чемоданчик, в котором было всё необходимое для эксперта-криминалиста, который занимается исследованием редчайших ядов, а Бивик взял коробку с пончиками. Лиз скривилась, представив, как они будут пахнуть на весь салон, остается надеяться, что водитель догадается откинуть крышу. Но тогда ее прическа окончательно растреплется.

А вдруг в библиотеку снова придет тот милый аспирант, Дилан Рихтер? Лиз была вынуждена признаться сама себе, что заинтересовалась видным, красивым мужчиной. Который хоть и бледнел при упоминании мамочки, но при этом чувствовался в нем внутренний стержень. Или Лиз выдает желаемое за действительное?

Бивик уселся на переднее сиденье, поставив пончики на коленки. Елизавета с облегчением разместилась сзади одна, продолжая думать о Рихтере. И вдруг ее осенило.

– Инспектор! — взволнованно сказала она, когда кабриолет тронулся.

– Что, пончик хочешь? — неверно истолковал Эдуард ее порывистое обращение.

– Нет, конечно! Что за предположение? — возмутилась Лиз. – Я на правильном питании. Пью кофе с подсластителем и не ем жирное.

– Это правильно, — похвалил Бивик, откусывая здоровый кусок от облитого розовой глазурью пончика, и дальше продолжил уже с плотно набитым ртом, так что Лиз с трудом понимала смысл сказанного, — вы, девушки, быстро пухнете от вкусной пищи. А тебе еще замуж идти. Потом душу отведешь.

Что за устаревшие представления о женщинах!

Лиз задохнулась от возмущения и от запаха неправильной пищи тоже. А потом вспомнила, о чем сказать хотела, и выдохнула.

– Эдуард, — произнесла она уже спокойнее, — возможно, нам следовало закрыть пока что библиотеку. А вдруг преступления будут повторяться, и отравлена не одна книга?

– Что за вздор! — Бивик чуть не подавился куском хорошо пропеченного в масле теста. — Я уверен, что целью злодеяния был именно Пьер Бойлиш. Найдем мотив, вычислим и отравителя. Мне сегодня доставят досье на пострадавшего, прямиком в библиотеку. Мы не будем парализовать работу большого учреждения. Опечатаем только один зал, где произошло преступление. Благо, он небольшой. Ты проверишь все остальные книги, чтобы выяснить, есть ли среди них еще отравленные. Этого хватит.