Я шла и запоминала всё: закрывающиеся ворота домов, в которые когда-то меня настойчиво приглашали во время летних каникул, лица и взгляды людей, в которых отчётливо проступали презрение и удовлетворение. А ещё в них было много зависти и страха.

Ну, конечно… Пробуждённая кровь, преступница, нарушившая самый важный закон Ордара. И никому ведь не докажешь, что я не желала подобного, что не принимала препарат, который являлся катализатором к пробуждению.

В глазах их всех я осознанно пошла на риск. Видимо, полагала – в их домыслах – что сумею скрыть случившееся и остаться безнаказанной.

Герцогская дочка – бесстыдница! И это были не мои мысли, а слова людей, следующих за мной по пятам. Шикарное ведь представилось им развлечение!

Когда первый помидор просвистел над ухом, я не сразу поняла, в чём дело. А вот когда второй врезался в меня чуть ниже шеи… И это при том, что до дома оставалось всего триста метров!

Я сбилась с шага. Остановилась, ловя спиной и затылком новые «подарки».

«Мама, папа! Надеюсь, вы этого не видите…» – мысленно произнесла я.

Как быстро люди забыли то добро, что делали для них мои родители! Все любили герцога и герцогиню тар Кальнесс за их отзывчивость и милосердие, за благотворительность. Могли бы в память о них и не трогать то единственное, что от них осталось – меня.

Но… все спасовали перед нарушенным мною запретом. Никто из них не захотел преодолеть страх.

Господин Ривол предлагал мне экипаж, предлагал защиту. Но это бы подставило под удар его самого и раньше времени раскрыло истинное отношение начальника тюрьмы ко мне, чего я не могла допустить.

Закон един, а толпа везде одинакова. Я не первая и не последняя, с кем обращаются таким образом. Власти не станут останавливать толпу, жаждущую выразить своё негодование и неудовольствие за самое страшное преступление – пробуждение крови.

Резко обернувшись, я чудом не получила гнилым овощем в лицо. Мальчишки-оборванцы замерли под моим взглядом. Кто с поднятой рукой, в которой были зажаты новые овощи, кто, согнувшись с уже подобранными камнями. Я увидела горожан славного Эримана: в добротных одеждах и лохмотьях, упитанных и оголодавших, старых и молодых – единых в порыве причинить мне боль. Ни проблеска разума не было в их глазах. Они будто бы превратились в стадо.

И лишь один выделялся среди всех. Рыжеволосый парень расталкивал толпу локтями и отпинывал ногами, прорываясь ко мне. И я видела, знала и чувствовала, что он желал не обидеть, а, наоборот, защитить, прикрыть собой, помочь.

Дриан Тароска, наследник торговца тканями. Он был далеко не ровней герцогской дочери. Но это с ним мы в детстве лазали по деревьям в нашем саду, бегали наперегонки и объедались вишней и яблоками. Пока живы были мои родители. А после…

Я тряхнула головой, прогоняя эти мысли. И одновременно властно выставила руку перед собой, не позволяя никому ко мне приблизиться.

Я – леди! Я – Эстель Этвор тар Кальнесс! И я не позволю никому об этом забыть! Я не жертва и никогда ею не стану!

Всего на секунду наши взгляды с Дрианом встретились. Секунда, которой хватило, чтобы он понял, что его помощь не нужна.

Ему здесь предстояло ещё жить, а вот я уеду. Я не могла так подставить того, кто, несмотря на годы отчуждения, сохранил ко мне тёплые чувства. Настолько тёплые, что бросился защищать, не думая ни о чём.

– Вы! Да, Вы! – я сделала шаг вперёд, указывая на девушку немногим старше меня. – На Вас чудесное платье. Очень Вам к лицу.

Злость, которая была отчётливо видна в её взгляде несколько мгновений назад, пропала, сменяясь удивлением и смущением. А ещё чуть погодя – и робкой улыбкой. Похвала всем приятна. Но я не собиралась расточать комплименты.