– Силы экономлю, – так же тихо ответил дядя Витя.

– Чьи? – не понял Лелик.

– Мои, – ответил дядя Витя. – Ведь если весь день туда-сюда рукоятку дергать, артрит можно заработать. А так я четвертую воткнул – и не парюсь.

– Тогда зачем первую все-таки используешь? – полюбопытствовал Лелик.

– С четвертой не трогается, – сокрушенно ответил дядя Витя. – Глохнет, падла. Я уже пробовал.

– Все, – сказал Лелик, – вопросов больше нет. Спасибо за науку.

– Не за что, завсегда рады, – ответил дядя Витя. – Удачно вам обжениться.

Лелик еще раз пожал руку дяде Вите и побежал вслед за друзьями, которые уже скрылись в здании аэропорта.

Внутри, как обычно и бывает в субботу утром, стояла жуткая толкотня. Народ с выпученными глазами и грудами багажа носился туда-сюда, размахивая декларациями, одновременно дикими криками созывая своих родственников и провожатых.

– Какой ужас, – сказал Макс. – Прям какое-то новгородское вече. Нас тут не затопчут?

– Так ты что, здесь первый раз, что ли? – удивился Славик.

– Конечно, первый, – рассеянно сказал Лелик. – Он же за границей ни разу не был. На какие шиши ему туда летать?

– Вот и неправда, – заспорил Макс. – Меня брат один раз в Египет вывозил. Я же тебе рассказывал, как мне там верблюд прямо в рожу плюнул.

– Слав, зря мы все-таки его с собой взяли, – сказал Лелик. – С ним в Москве-то одни проблемы, а за границей вообще будет полный кошмар.

– Без него поездка не имеет смысла, – ответил Славик, – потому что я за тебя замуж точно не пойду.

– Так-то оно так, но у меня плохие предчувствия, – вздохнув, сказал Лелик. – Ты сам подумай, ну в кого еще верблюд может плюнуть?

– В тебя бы он тоже плюнул в такой ситуации, – сказал Макс. – Его араб по заду палкой огрел.

– Зачем? – удивился Лелик.

– А я откуда знаю? – сердито ответил Макс. – Он какой-то треканутый был, этот араб. Я ему флажок подарил, а он после этого сделал такую гадость…

– Небось флажок был израильский? – пошутил Лелик.

– Ну да, – ответил Макс совершенно серьезным тоном.

– Не понял, – сказал Лелик. – Ты подарил арабу израильский флажок? Зачем?

– Чтобы крепла дружба арабского и еврейского народа. Меня этот вопрос очень волнует. У Маринки бывший муж в Израиль уехал и там сражается, – ответил Макс патетичным тоном.

– Макс, – сказал Лелик. – Я тебя сколько лет знаю, но все никак не могу понять: у тебя действительно мозги не в ту сторону работают или ты просто так долго перед всеми выдуривался, что придурел окончательно?

– Человека творческого обидеть может каждый, – сказал Макс, надувшись.

– Подожди, – сказал Максу Славик, – так ты за границу не отсюда летал, что ли?

– Нет, – ответил Макс. – Из Шереметьево-1. Там намного лучше – нет такой толкотни.

– Ладно, – сказал Лелик, – хватит трепаться, побежали декларации заполнять.

Однако это легче было сказать, чем сделать. Во-первых, побежать они при всем желании не могли, потому что в такой толпе можно было передвигаться только небыстрым шагом. Во-вторых, когда друзья пришли к месту заполнения деклараций, выяснилось, что все русскоязычные бумажки разобраны, а достать можно только бланки на английском, немецком и французском языках. Славик с Леликом схватили англоязычные декларации, поставили Макса буквой «Г», потому что все столы были заняты, и стали на его спине заполнять бумажки.

– Я так и знал, что меня будут иметь как девочку и даром, – застонал Макс, когда спину начали использовать в качестве стола.

– Пострадать за отечество – это счастье для человека, – назидательно сказал ему Славик.

– Во-во, – подтвердил Лелик, чертыхнувшись, когда ручка на мягкой Максовой спине прорвала бланк. – Должна же от тебя быть хоть какая-то польза…