Задачка со звездочкой, однако. Императорская печать – это не шутки. Мне придется по-настоящему постараться, чтобы Лайтвуд начал бегать от меня как от чумы и уговорил самого императора изменить решение.

Но зачем Лайтвуду вообще жениться на мне? И что еще за «перепутал»?

– Перепутал? – с подозрением спросила я, бросив взгляд на Лайтвуда.

Отец тоже выглядел удивленным – похоже, к такому жизнь его не готовила.

Матушка поднесла платок к глазам и приняла исходное положение на любой непредвиденный случай.

Лорд Лайтвуд – довольно крупная рыба, за которой охотились родители всех светлых девиц на выданье от восьми до восьмидесяти.

Он жениться во второй раз не спешил, к неудовольствию тех самых родителей и особенно матушек: такой кандидат в зятья простаивает! Вдовец! Холостяк! Деньги, положение – все при нем. Надо брать и женить, без всяких возражений!

Лайтвуд с непоколебимым спокойствием светлого выдерживал все осады.

И сейчас – сватается ко мне почему-то. Я, конечно, немногое знала о светлых, но могла предположить, что пауки, которых я заставила наводнить кабинет Лайтвуда в одну майскую ночь, – не то, из-за чего можно воспылать матримониальными планами.

Будь на месте Лайтвуда темный, я бы подумала, что это изощренная месть. И даже обрадовалась бы: ничто не скрепляет семейные узы лучше взаимной неприязни, с годами перерастающей в застарелую ненависть.

Но к чему жениться на мне понадобилось светлому?

И как, Проклятый побери, в канцелярии императора могли перепутать отца и сына, когда речь шла о первом в истории браке светлого с темной?!

Это же не перепись населения после мора, когда не так уж важно, кто умер, а кто выжил, по головам бы всех пересчитать.

Я нахмурилась.

Если бы на месте Лайтвуда был темный, я была бы сражена таким коварством и даже восхищена тем, что он обманул не только меня, но и моего отца.

Хитрый план: заставить меня расслабиться, думая, что имею дело со слабым противником, а затем – ударить в тот момент, когда я меньше всего этого ожидаю.

Лайтвуд ведь… не мог это подстроить?

Он же светлый.

Они такими вещам не занимаются.

– Я был так же удивлен, как и вы, – заверил Лайтвуд, глядя на меня кристально честными синими глазами.

Настолько честными, что в душу закрались подозрения.

Но ведь это невозможно? Лайтвуд светлый.

Они не мстят, не злословят, не строят козни. В общем, зря проживают жизнь.

Лайтвуд взял мои руки в свои. Ладони у него были теплыми, я помедлила целую секунду, прежде чем вырваться.

Он покачал головой, прядь светлых волос упала на лицо.

– Тяжело узнать, что вы готовились стать невестой Сэмюэля, а в итоге получите в мужья меня. Должно быть, это двойной удар, – он помедлил, давая мне время осознать коварство судьбы. – Однако любовь и терпение все исправят. Я уверен, вы будете покорной и нежной женой, о которой я всегда мечтал.

Он посмотрел на меня исподлобья, синие глаза стали почти черными.

Ухмыльнулся.

– Да как вы сме… – начала я.

– Лорд Лайтвуд! Какую приятную новость вы нам сообщили! Как мы рады!

Матушка, прицельно наступив мне на ногу шпилькой, поплыла к гостю, пряча в рукав кружевной платок и надевая свою самую обворожительную улыбку.

Я охнула от возмущения.

Ну держись, светлый!

Что бы ни взбрело тебе в голову – ты от меня сбежишь, не будь я Медея Даркмор!

Вот только… кажется, это будет не так-то просто: в академии мне так ни разу и не удалось вывести Лайтвуда из себя.

Я покрепче сжала отцовский волос.

Я не ослышалась? Этот светлый сказал, что ждет – я стану покорной и нежной женой?

Заявление столь возмутительное, что сбило меня с толку.

Может, у него лихорадка? Или он перебрал с вином для причастия, когда в последний раз заходил в храм Триединого?