К счастью, Федор был не так зависим от мнения отца. Не обладал его жестокостью и склонностью к садизму. Он по-своему защищал сестру, опекал. Не давал ее в обиду перед старшим родственником, но и не разговаривал с ней по душам.

Не принято здесь так.

Тоскливая жизнь у Оли была, мрачная.

В общем, сидели мы все месте, скорбно молчали и ожидали появления главы семейства. Новоявленный князь не заставил себя долго ждать. Не переодевшись, не умывшись, не отдохнув, Федор сразу прошел в гостиную.

Для начала обнял молодую жену. После потянулся к матери.

А я буквально вдавилась в свое кресло, боясь, что на меня лишний раз обратят внимание. Я старалась держать язык за зубами, но для этого приходилось прилагать массу усилий. А как известно, подобное выводит.

— С приездом, сынок, — вдовствующая княгиня встала и даже чуточку улыбнулась. — Надеюсь, все прошло хорошо? Передал от нас приветствие Его Величеству?

Тон у нее был ласковый, дружелюбный. За столько дней она ни разу не заговорила так со мной.

— Все благополучно, матушка, — кивнул Федор, о чем-то перемолвившись с братьями. Смотрел он при этом на меня, а я отчаянно делала вид, что занята вышиванием. Отчаянно и очень плохо. Я абсолютно не умела шить, вязать, вдевать нитку в иголку. — Передал, а Николай Романович в ответ передавал вам соболезнования. Я получил все грамоты, Его Императорское Величество принял присягу и напомнил мне об одном приказе, который наш батюшка проигнорировал, царствие ему небесное. Да и не мог он...

— Ты о чем, дорогой? — не сразу поняла Антонина Михайловна.

А потом как поняла...

И как поняли все остальные...

Это ведь и было причиной, отчего Олюшка и Юрий Вениаминович поссорились.

— Требует, чтобы Оля вышла замуж, когда закончится траур, — заключил старший брат. — Дал не больше трех месяцев на подготовку. Через неделю сюда Долгорукие приедут...

— Как же так? Что за новая напасть?— ахнула женщина и вновь бросила на меня негодующий взгляд, будто я была во всем виновата. — Три месяца всего. И сюда приедут? Наши кровные враги?

— Они от брака и помолвки тоже восторга не испытывают, — хмыкнул Федор Юрьевич, продолжая меня изучать. — но императору не отказывают. Давно пора закончить эту глупую вражду.

— Великие предки, что же делается, — всплеснула руками хозяйка дома. — Хорошо, будь они не ладны. Я все подготовлю, а ты... — нашла она меня глазами, — идем за мной!

— Нет! — оборвал всех Федор. Он ласково потрепал жену, провел рукой по ее животу, потому что Таня перед его отъездом сообщила, что на сносях, а потом обратился ко мне. — Оля, пойдем в кабинет, нам надо поговорить.

— Ты же не отдохнул, — заворчала Антонина Михайловна. — Я сама все объясню.

— На том свете отдохну. В конце концов, я сестру буду замуж выдавать. Я хочу знать ее мнение.

3. 1.1

Поразившись последним словам брата, я тихо поднялась, прижала к груди пяльца, а потом, минут братьев и маменьку, выскочила в коридор.

Федор молчал до самого своего кабинета, точнее, до кабинета предыдущего князя, но теперь брат занимал его по праву.

Мужчина галантно пододал мне стул, дождался, когда я устроюсь, а потом, дойдя до своего широкого кресла, снял тесный сюртук и развязал платок на шее.

Я следила за ним с некоторой опаской. Слишком мало его знала, еще меньше, чем других домашних. Едва прошли похороны, как молодой барин поехал в столицу. Сестру, в отличие от других родственников, он любил, но что произойдет, когда поймет Федя поймет, что в теле Оли не Оля?

Чинно сложив руки, я ждала, когда Федор соберется с мыслями, но он совсем не торопился. То зачесывал назад чуть удлинившуюся с последней встречи челку, то теребил запонки на рукавах.