«Глючит», — решила скорбно и снова с упорством носорога потянулась.

— И тут она сломалась, — раздалось откуда-то сбоку.

— Кто? — спросила машинально.

— Спина, конечно. Это чего, девонька, новый вид пыток? А почему я не в курсе?

На удивление ловко вернувшись в исходную позицию, я села на одеяле и стала цепко оглядываться.

Что за чертовщина…

— Невидимка, отзовись! — потребовала громко и тут, как назло, кто-то с силой рванул за дверную ручку.

— Софья! — послышался из-за двери требовательный голос «тетушки». — Ты зачем закрылась? Пора примерять платья!

«Опять?» — мысленно застонала, однако тут же опомнилась и возмутилась.

— Какие платья? Сначала умываться и завтракать!

Я быстро поднялась с пола, чтобы уничтожить следы преступления, ну то есть утренних упражнений. Вернув покрывало с одеялом на кровать, пошла отодвигать стул.

— Софья, немедленно открой!

— Сейчас…

Татьяна коршуном влетела в спальню. Сначала заценила бардак на кровати, потом хищно оглядела запыхавшуюся меня, после чего непонятно зачем бросилась к окну, которое я оставила приоткрытым, чтобы проветрить после сна комнату. Резко подалась вперед, рискуя полететь прямо в розовые кусты, и стала что-то выискивать взглядом, но так и не преуспев в этом занятии, вернулась к кровати и сдернула одеяло.

Вот ведь странная дама.

— Она бы еще простыни твои понюхала, а заодно и исподнее, — прокомментировал невидимка.

Ну, или все-таки шизофрения.

Потому что слышать голоса — первый признак сумасшествия, а если кроме тебя их больше никто не слышит — верный диагноз.

Поздравляю, Маша, ты спятила!

Впрочем, спятила я немного раньше — когда поняла, что нахожусь не в своей уютной квартирке, а в параллельной реальности.

— Софья? Ты меня не слушаешь?

Да я бы с радостью, но это тоже нереально.

— Все осмотрели? Шкафы проверять не будете? А сундуки? За ширму тоже не помешало бы заглянуть. — Я выдержала пристальный взгляд «тетки» и не удержалась еще от одного совета: — Под кровать тоже. Чтоб уж наверняка.

— Софья? — Татьяна аж поперхнулась от негодования. — Что с тобой происходит? Чем это ты тут занималась? Немедленно отвечай!

— Мой досуг — мое личное дело. Я ведь не спрашиваю вас, чем вы занимаетесь по утрам за закрытыми дверями своей спальни и от вас тоже жду хотя бы немного такта.

Я злилась больше на себя, чем на Татьяну. Точнее на свое бессилие что-либо изменить. Там, на Земле, у меня остались родители, дедушка с бабушкой, которые во мне души не чаяли, а тут? Псевдотец, лелеющий в сердце мечту свернуть доченьке шею, чужой жених, который, больше, чем уверена, с радостью наведет на меня какую-нибудь магическую порчу, и такая же фальшивая тетка, привыкшая играть в любовь и сочувствие. Это Софья могла обманываться на ее счет, но только не я.

— Я твоя тетя и желаю тебе добра. — Тон интриганки резко поменялся, став мягким, медовым, вкрадчивым. — Софушка, это все из-за подготовки к свадьбе. Из-за нее ты сама не своя. Да-да, все дело в этом…

Лихо она списала изменения в характере Софьи на скорую смену статуса девушки.

— Ты слишком волнуешься и переживаешь, — продолжала сюсюкать Татьяна и протянула ко мне руку, чтобы коснуться лица.

Я отстранилась, не желая, чтобы меня гладили.

— Правда? И когда оставили меня одну на балу? Тоже думали о моем благе? Так куда же вы тогда так внезапно подевались?

Взгляд и выражение лица Татьяны резко изменились, стали вдруг какими-то хищными.

— Вот как заговорила? Да если бы не я, засиделась бы ты в девках, если вообще вышла замуж! — грубо проговорила она и села прямо на незаправленную кровать. — О развлечениях цесаревича всем известно, одна ты в облаках витала, мечтая, чтобы он просто взглянул на тебя.